Об авторе
Командир взвода вооруженной охраны на Байкало-Амурской магистрали (БАМ) в 1935-1936 гг., автор уникального дневника о буднях ГУЛАГа.
Сведений об Иване Петровиче Чистякове сохранилось крайне мало. Почти все они почерпнуты из его дневника — двух тетрадок, случайно обнаруженных наследниками в вещах почившей дальней родственницы. К счастью, уникальный документ был сохранен и в 2010 году передан в общество "Мемориал".
Записи в первой тетрадке датированы августом 1934 года. В духе тургеневских "Записок охотника" Иван Петрович рассказывает о трех днях, проведенных им на охоте. Текст украшен рисунками автора. Записи во второй тетради относятся к 1935-1936 гг., в течение которых Чистяков находился в ГУЛАГе. Мобилизованный в армию, он командовал охранявшими Бамлаг стрелками ВОХРа.
Уникальность личных записей Чистякова в том, что это, возможно, единственный сохранившийся до наших дней и ставший достоянием общественности дневник сотрудника НКВД. Это первый подобный документ, оказавшийся в руках "Мемориала". читать полностью
Дата рождения Ивана Петровича неизвестна, но можно предположить, что он появился на свет около 1900 года. Происхождения "неправильного" — не пролетарского. И хотя участвует в гражданской войне на стороне большевиков, но "дурные корни" спрятать не может. В мирное время Чистяков получает, вероятно, среднее техническое образование, работает инженером. Живет в Москве в районе Садово-Кудринской площади. На досуге занимается спортом, рисует, ходит в театр. Семьей, по всей видимости, не обзавелся. В конце 1920-х или начале 1930-х его исключают из коммунистической партии — идут чистки от социально-чуждых элементов.
А в 1935-м Чистякова вновь призывают в армию — служить во внутренних войсках. По сути, самые сложные и масштабные проекты индустриализации страны реализуются под руководством ОГПУ-НКВД "человеческими ресурсами" ГУЛАГа. Стране Советов не хватает заключенных, не хватает охранников.
"Неправильного" Ивана Петровича отправляют в далекий и страшный Бамлаг — Байкало-Амурский исправительно-трудовой лагерь. Для него это настоящая трагедия, отныне "каждый прожитый день — кусок жизни, который можно бы прожить, а прозябать". Отныне дневник становится его единственной отдушиной.
Осенью 1935-го на строительстве БАМа работают 170 тысяч заключенных. Орудия труда — пила, кайло, лопата да тачка. Многие умирают от непосильного, по 16-18 часов в сутки, труда, от вызванных грязью инфекций, от холода (при -50˚ з/к могли не выдать дрова). Но каждый месяц приходили эшелоны с новыми заключенными.
Иван Чистяков попадает во второе отделение Бамлага, ответственное за прокладку вторых железнодорожных путей, сооружение паровозоремонтных депо и вокзалов. Взвод стрелков ВОХРа, которым командует Чистяков, обязан сопровождать эшелоны, конвоировать з/к на работу, охранять периметр лагеря и ловить беглецов. С одной стороны — вечно пьяные полуграмотные стрелки, зачастую бывшие уголовники. С другой — истеричные чекисты, готовые любой ценой воплотить в жизнь сталинские прожекты. И тем, и другим Иван Петрович кажется подозрительным: не желающий принимать участие в попойках, критикующий начальство и пренебрегающий приказами, вечно что-то пишущий в своей тетрадке или рисующий.
С каждым новым ужасным днем командир стрелков все сильнее "врастает в БАМ", черствеет душой, свыкается с бессмысленным насилием. Очень быстро Чистяков понимает, что Бамлаг уже не отпустит его. И не важно, на какой срок Иван Петрович призван в армию. Эти места он покинет только в гробу или под конвоем.
С сарказмом Чистяков пишет в потаенной тетради: "В истории всегда были тюрьмы, и почему же, ха-ха-ха, не должен в них сидеть я, а только другие. Эта лагерная жизнь необходима для некоторых исторических условий, ну, значит, и для меня…" И еще: "В системе государства человек ничтожество как человек".
О том, что за ним вот-вот придут, Чистяков или догадывается сам, или его предупреждают. Ведь во время арестов изымались все личные бумаги задержанных, а Иван Петрович успевает передать дневник на хранение другому человеку. В 1937-м Чистякова забирают. В 1941-м он погибает на фронте в Тульской области. Так написано на оборотной стороне фотокарточки, найденной вместе с дневником, — единственном портрете его автора.
Все попытки общества "Мемориал" отыскать сведения об Иване Петровиче Чистякове в государственных архивах оказались безрезультатными. Государственная машина сделала все, чтобы бесследно стереть этого человека с лица земли. У нее не получилось.