Пропавший сюжет

Леонид Генрихович Зорин

Ночной разговор умудренного жизненным опытом писателя и юной фанатки-революционерки. Столкновение двух мировоззрений, полемика без шансов прийти к консенсусу и установить истину.

В один из майских вечеров 1906 года в доме немолодого писателя Дорогина появляется юная гостья. Дорогин вспоминает о просьбе приятеля приютить девушку на одну ночь.

Между хозяином дома и ночной гостьей завязывается непростой разговор. В диалоге – столкновение двух поколений и мировоззрений. Дорогин – взрослый мужчина, состоявшийся писатель, критичен к себе. Он вполне доволен жизнью, ценит устоявшиеся традиции, без пафоса и надрыва любит свою Одессу, свою страну.

Вера, так зовут гостью, безнадежно заражена большевистской пропагандой. Мыслит категоричными штампами. Жизнь – борьба. Смерть за смерть. Сверхзадача – благо для всего человечества. Но Вера не любит людей, называет их тупыми, пошлыми людишками, копошащимися «ради своей утробы».

Вера упрекает Дорогина в пассивности и отстраненной созерцательности. Писатель пытается доказать, что воинственная активность разрушает человека и мир.

Леонид Зорин

Пропавший сюжет

Посвящается Михаилу Ульянову

© Леонид Зорин

© Aegitas publishing house, 2022

Действующие лица

Дорогин Андрей Николаевич.

Вера.

Место действия: Одесса. Время: май 1906 года.

1

Вечер. Далекий паровозный гудок. Чуть слышен колесный стук. Откуда-то доносится музыка. Квартира Дорогина. Слева – та часть комнаты, где хозяин проводит большую часть времени. На подоконнике – граммофон. Тут же широкий диван, он же – ложе. Массивный стол. Справа – другая часть комнаты, отделенная от левой легкой раздвигающейся портьерой. Сейчас последняя как бы вдавлена в стену и комната смотрится как одно целое. На левой стороне лишь софа и крохотный столик. В середине комнаты – чуть выдвинутое вперед трюмо. В глубине, посередке, – дверь, ведущая в прихожую и кухоньку. Комната пуста. Слышен поворот ключа. Потом доносится хрипловатый баритон: "О, не буди меня, дыхание весны…".

После короткой паузы: "Нет, ты буди меня, дыхание весны…". Вновь пауза: "А, впрочем, Бог с тобою – не буди".

Входит Дорогин. Ему безусловно больше сорока. Он слегка подшофе, одет неряшливо, но не без изящества. Подходит к граммофону и запускает его. Граммофон послушно, голосом, похожим на дорогинский, во всяком случае, так же хрипловато, поет: "Пусть сердце ваше – льдинка, взгляните на меня".

Дорогин. Охотно.

Граммофон продолжает: "Я – кроткая блондинка, но полная огня".

Ах, так?

"Нам по пути: вы не пожалеете".

Дорогин согласно кивает головой. Граммофон: "Вы не посмеете мимо пройти. Ха-ха-ха".

(Останавливает иглу.) Мерси. Последняя строка гениальна. "Ха-ха-ха". Быка за рога. (Напевает.) "Слышен стук топоров, рубят лес на дрова, а любовь, а любовь, а любовь все жива". (Задумывается. Потом с неопределенной интонацией, выражающей не то удовлетворенность, не то удивление.) Мелькнула мысль. Ей-Богу, она. Полцарства за листок! (Находит на столе бумагу.) Ну, попалась, пташка, стой. (Пишет.) Гм-гм. Не худо. Теперь бы только не вымести его с прочим мусором. Намедни что-то я записал. Из ряда вон выходящее. Где оно? (Шарит по столу.) Нет, брат Дорогин, так не годится. Нужен порядок, побей тебя Бог.

Слышен звонок.

Однако ж. Кого это черт несет? (Идет в прихожую.)

Слышно, как открывается дверь. Негромкий, невнятный голос. Голос Дорогина: "Прошу вас, входите". Он возвращается вместе с очень худеньким и очень молоденьким существом. Шляпка, накидка, вуалетка, в руке – маленький саквояж.

Вошедшая. Я очень поздно, простите меня.

Дорогин. Не страшно, ночь еще начинается.

Вошедшая. Я – Вера.

Дорогин. Дорогин. Андрей Николаич.

Пауза.

Вера. Вам говорил обо мне Марк.

Дорогин. Марк? (Задумчиво.) Марк… (Вдруг хлопает себя по лбу.) Ах, Марк! Ну конечно же! Говорил. Непростительно стал забывчив. Приходится, верите, все записывать. Особливо ежели явится мысль. Счастье, что это не часто случается. Иначе было бы хлопотно жить. Впрочем, что ж я? Поставьте ваш саквояж.

Вера. Благодарю вас. Марк вам сказал, что я всего на одну ночь? (Снимает накидку,