Руслан Гавальда

ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕЧЬЯ

ЧАСТЬ I МАЛЕНЬКАЯ СТРАНА

Жилье

1

– Строили, строили и, наконец, построили! – обрадовался Васильевич и потер ладоши, – За это надо выпить!

Петрович кивнул.

– Угу.

Васильевич налил и выпил. Закусил огурцом.

– Ничего, что ли, мы дом тебе отгрохали, а, Петрович? – напрашивался он на похвалу, так как одному ему расхваливать красоты и просторы замка надоело.

Петрович лишь кивнул. Он вообще тихий был – кивал только. Поэтому-то он и безотказный мужик был – кивал только. Чуть что, а он кивать. Он строителем работал, а сам, по воле судьбы, постоянно в очередях на жилье находился. Вроде бы подходит срок получать, тут какая-нибудь мымра откуда-то появляется. «Мне, – говорит, – Вне очереди!» Его спрашивают: «Потерпишь?» Петрович тут же кивать. В общем, терпеливый человек он был, простой и честный, что еще тут скажешь?

– Всё! – заорал Васильевич, смотря на красивое кирпичное сооружение, – Не будешь ты больше в коммуналке тесниться!

– В общаге, – чудом перебил его Петрович.

– Тем более, – кивнул тот с такой силой согласия, что ударился лбом об стол, не удержав равновесия, – Тем более, Петрович! В общаге! Так выпьем же за это!

И, сверкнув в руке Васильевича, в пластиковом стаканчике ярким алмазом на солнце, водка, тут же, как молния, куда-то запропастилась, быстро удалившись в сторону его рта.

– Целых двадцать лет! Подумать только! – рассуждал Васильевич, – Двадцать лет ты строил дома кому попало, а о себе не заботился! – и он выпил, не закусывая, еще, затем продолжил, – А теперь! Справедливость! Справедливость восторжествовала! Выпьем за развал СССР! За Цоя там… Перемен, мы хотим перемен! – и он поднес к губам пустой стакан, – Вот черт!

2

– Да, да, – ходил по дому уже зимой в валенках старенький Петрович и осматривал трехэтажный особняк, – Красивый, каменный, большой! Да, впрочем, замок!

Петрович и вправду, только уже двадцать один год, а не двадцать лет, служил государству, строил ему элитное жилье, а это государство, вместо благодарности столько же лет показывало ему шиш, а не жилье, тем более – элитное! Все завтраками кормило, все по острой необходимости вселяло разных товарищей, а он ютился со студентами и квартиру свою себе во сне обустраивал.

А теперь все куда-то делось, и можно было о себе подумать, а шустрый друг ему помог. Наворовал с разваливающейся фирмы и вручил небольшую часть честно наворованного ему, Петровичу. За то, что он такой молчаливый был и не мешал.

– На, вот, на детскую мечту, на зыбкую! – сказал он важно, – Не стесняйся! – и Петрович дождался звездного часа, зажил по-человечески.

Он молчал, может, потому молчал, что был дворянином, точнее, прадед его, и немного отец, а он не успел, уже родился в эти страшные годы. Так вот, отец и хотел хорошо устроиться, когда вырастет, а тут раз – и накрылось все к чертовой матери. И снится ему не то что свой замок, а и квадратный метр – только во сне. Лишь во сне он ворочался и представлял его себе! Вот ведь как бывает! А потом, эта мечта, словно по наследству, перешла к нему. И вот, он ходил, ходил…

Теперь Петрович ходит по большому замку, и бормочет грустно:

– Холодно мне. Все же здесь, холодно. Раньше теплее было. Уютнее.

2011

Зарплата

1

Её ждали. Уже почти три месяца. Но вот её получили и обрадовались! Мы тогда не знали в чем дело. Ну, задержка. Бывает!

Я докуривал сигарету на улице, то и дело посматривал на часы (с женой на дачу собирались), когда ко мне подошел Аркадьевич.

– Получил? – спросил я его в нетерпении.

Тот стоял грустный, как черт.

– Ну, чего молчишь-то? Задержали, что ли, опять? – разозлился я.

– Дай сигарету! – хмуро потребовал Аркадьевич.

Я угостил, протянув пачку.

– Получил. И за тебя тоже!

– О! – расплылся я в наидовольнейшей улыбке, – Сколько?

– Всё! Две с половиной!

– Хорошо! – сказал я. – Наконец-то ребенка оденем, – поделился я семейными планами, пока не требуя свою долю.

Я стал представлять все, что можно купить на эти денежки: и костюмчик новый в школу Иринке, и кастрюль жене, и запчасти на мотоцикл «иж».

– А что грустный-то? – обратился я к Аркадьевичу. – Случилось что?

– Да н