Легенды губернаторского дома

Натаниель Готорн

Зарубежная классика (АСТ)

Натаниель Готорн – автор не только «Алой буквы», признанной классики XIX века, но и множества рассказов и новелл в жанрах мистики и ужасов. Его произведения «Молодой Гудман Браун», «Мастер красоты», «Огненное очищение Земли», «Опыт доктора Хейдеггера», «Маскарад у генерала Хоу» сравнимы с такими шедеврами, как «Маска Красной смерти» Эдгара Аллана По, «Случай на мосту через Совиный ручей» Амброза Бирса, «Рип ван Винкль» Вашингтона Ирвинга.

В сборник вошел весь цикл новелл «Легенды губернаторского дома», а также еще полтора десятка рассказов.

Натаниель Готорн

Легенды губернаторского дома

© Перевод. И. Комарова, 2018

© Перевод. В. Муравьев, наследники, 2018

© Перевод. Е. Токарев, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Видение в ручье

Когда мне было пятнадцать лет, я приехал погостить в деревню, расположенную более чем в ста милях от моего родного города. На другое утро после приезда – на дворе стоял сентябрь, но утро выдалось такое теплое и солнечное, что не уступало июльскому, – я отправился побродить по лесу. Густая листва дубов, росших там вперемежку с орешником, почти смыкалась у меня над головою, образуя непроницаемый свод. Земля в лесу была неровная и каменистая; во всех направлениях его пересекали тропки, протоптанные между кустами и молодыми деревцами пасшейся тут местной скотиной. Одна тропа показалась мне шире других; она вывела меня к хрустально-прозрачному роднику, берег которого покрыт был свежей, почти что майской зеленью. Над водою, отбрасывая кружевную тень, нависала ветка раскидистого дуба; одинокий солнечный луч пробивался сквозь густую листву и играл в ручье, как золотая рыбка.

Мне с детства нравилось наблюдать за течением воды, и я тут же предался своему любимому занятию. Ручей в этом месте расширялся, образуя небольшой, но довольно глубокий водоем приятной округлой формы, нечто вроде выложенной камнями чаши; некоторые камни поросли мхом, другие отливали самыми разнообразными оттенками белого, бурого и красноватого цветов. Дно было песчаное; крупные зерна песка поблескивали в луче солнца, и казалось, что водоем освещается снизу – не отраженным, а собственным светом. В одном месте течение сильно взмутило песок на дне, но при этом вода в глубине оставалась прозрачной, а поверхность родника – гладкой как зеркало. Мне представилось, что из ручья вот-вот возникнет живое существо – какая-нибудь речная нимфа или наяда в облике юной горделивой красавицы, в прозрачном покрывале из водорослей, в ожерелье из радужных брызг, холодная, чистая и бесстрастная. Я заранее ощутил дрожь страха и восторга, которая охватила бы нечаянного зрителя при виде того, как она, примостившись на камне и опустив в воду свои беленькие ножки, шалит с волнами и поднимает тучу брызг, чтобы полюбоваться их блеском на солнце. Она касалась бы играючи травы и цветов – и они тут же покрывались бы капельками влаги, словно первой утренней росой. Вдоволь наигравшись, она бралась бы за работу, как рачительная хозяйка, и приводила в порядок свой родник: выбирала из него сухие листья, полусгнившие щепочки, прошлогодние желуди, зернышки пшеницы, попавшие в ручей во время водопоя, и прочий мусор, и песок на дне начинал бы сверкать, словно россыпь драгоценных камней. Но если бы случайный наблюдатель дерзнул приблизиться, то на том месте, где ему явилось чудесное создание, увидел бы лишь легкую завесу летнего дождя…

Богиня водной стихии, однако же, не показывалась, и тогда я сам прилег на прибрежный травяной ковер и наклонился над водою. Из водного зеркала на меня глянули глаза – отражение моих собственных. Я всмотрелся внимательнее – и что же? Рядом с моим в глубине родника виднелось еще чье-то лицо – отчетливое и вместе неуловимое, как мимолетная мысль. Видение мое имело облик обворожительной юной девушки с бледно-золотистыми кудрями. Глаза ее лучились смехом, в ямочках на щеках пряталась лукавая улыбка, и все ее прелестное личико, по которому то и дело пробегали легкие тени, непрестанно было в движении – словом, если бы игривый лесной ручеек, журча и плескаясь на солнце