Ведьмина земля

Ольга Васильевна Ярмакова

В этом месте время идет иначе.Сюда попадают только мужчины и подростки, чтобы жить в вынужденном заточении.В доме, где навалом восковых свечей и консервов, но нет света.Где ни за что нельзя открывать окна и выходить на улицу. Если хочешь жить.За окном туман и чужой мир, неизвестный и злой.Их мир.

Ольга Ярмакова

Ведьмина земля

Я не мог вспомнить, как оказался тут. Словно из моей жизни волшебными ножницами вырезали кусок, который всё бы объяснял. Сказать, что я попал, всё равно, что ляпнуть – вода мокрая, ёлка зелёная, колесо круглое. Без подробностей, деталей и штрихов. Ро?ан советовал смириться и жить так, будто и не было этого украденного куска. Ему легко так говорить, сам он угодил сюда ещё ребенком. А мне двадцать семь… или нет…

В этом месте время действовало иначе. Его ход отслеживался по уцелевшим наручным часам, попавшим сюда с горе-хозяевами, да по некоторым настенным экземплярам, унаследованным от былых жильцов. Время даже не шло, а текло, как река, со своими капризами и вздором: то вперед, то назад, то засыпало и тогда всё застывало, как в янтаре. В доме даже блуждала шутка про Алису, кроличью нору и, собственно, самого кроля с часами.

Но время – это не та проблема, о которой стоило печься. Опасаться стоило того, что за окном.

Хорошо, хоть окна в доме бронебойные и неподвластные любому воздействию извне – как механическому, так и магическому. А их каждый день достаточно приходилось на наш дом.

Наш дом. Скорее убежище. Обычная кирпичная пятиэтажка с шестью подъездами, сообщающимися через подвал. Кто проживал в нём до нашего прибытия? До наших прошлых жизней?

Моя жизнь… моя прошлая жизнь…

Я даже не представлял, сколько времени ушло с момента, как я оказался здесь. Может, год, сто лет, а возможно и час. Старался вести счёт дням, но это нелегко, потому как сумеречный туман сжирал утро и вечер, и чертовски трудно было уловить переход новых суток. В конечном итоге, мне уже казалось, что здесь всегда одно время: либо бесконечный день, либо нескончаемая ночь, но такая жиденькая, что и не скажешь, что темно. Всегда сумеречно, с мутно-жёлтым оттенком.

Мне уже и прежняя моя жизнь «до» виделась чем-то вроде сна, от которого я очнулся здесь. Я бы посмеялся над фантазией свыше, да только вид за окном не позволял.

Сбежать… надо было бежать… давно…

– У нас новенький! – объявил Роан, вводя ко мне в комнату парнишку лет пятнадцати.

Щуплый и рослый отрок с заострёнными чертами лица, ну точно лисёнок, заспанно тёр глаза, белобрысые и чуть курчавые волосы топорщились, как если бы голову только что оторвали от любимой подушки.

– Где? – спросил я, хотя вариантов раз, два и обчёлся.

– У третьего подъезда, на ступеньках, – дал разъяснение наш старший, выталкивая явно робевшего пацана на середину комнаты.

И почему всех новеньких Роан тащил ко мне? Я что – добрая нянька для сосунков?

В том, что любой, независимо от возраста сюда угодивший, сосунок, – не обсуждалось. Потому что опыт – нулевой, а натаскивать вынужден либо я, либо Хо?лдар, ну и, разумеется, сам Роан.

Он был у нас старшим, но не по возрасту: в двенадцать лет для него перестала существовать наша былая реальность, теперь выглядел он на двадцать с гаком, даже моложе меня, но здесь оценивалась не внешность, а опыт. А опыта у Роана с избытком.

– Как зовут? – обратился я к новенькому.

Парень перестал сонно щуриться, его глаза всё больше округлялись. Я досадливо отметил, что сейчас у новичка случится «реакция», то, через что прошли все мы (и, наверное, Роан, но никто этого достоверно не знал), а значит, следует убыстряться, не давать ему паниковать.

– Как тебя зовут? – я повторил вопрос уже медленнее и едва ли не по слогам.

Ещё могло оказаться, что пацан меня не понимал из-за языкового барьера. К нам кто только не попадал, даже немые.

– Аякс, – робко прошептал он.

Хоть свет у нас свечной, а за окном муть, я всё же разглядел цвет его глаз: светло-карие. Приятные.

– Матс, – представился я, затем кивнув за плечо новенького, объявил, – Роан.

Как только я назвался, старший шагнул назад, к дверному проходу. Текущую задач