Наследие
Владимир Георгиевич Сорокин
Будущее наступило и прошло, ядерная война почти забыта, выжили не все, а тот, кто выжил, уже никогда не будет прежним. Мирный договор не привел к миру: насилие стало нормой и потребностью, терпимость к нему заразней, чем боливийский вирус.
В заключительной части трилогии о докторе Гарине Владимир Сорокин рисует следующую, еще более далекую от нас стадию постапокалиптического распада. Но ее реальность парадоксальным образом кажется куда более узнаваемой. Правда, главного героя мы узнаем не сразу, зато он по-прежнему, как и положено врачу, остается примером достоинства и человечности.
Поезд, неизменный образ, соединяющий русскую, советскую и постсоветскую литературы, идет с востока на запад. Его топливо – люди, не в метафорическом, а в буквальном смысле, и им некуда больше бежать. Но чудесный доктор и его необычные наследники дают надежду на то, что у обезумевшего мира есть не только конец, но и более счастливое продолжение.
Владимир Сорокин
Наследие
Стукнул в печке молоток, рухнул об пол потолок: надо мной открылся ход в бесконечный небосвод.
Даниил Хармс
© В. Сорокин, 2024
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2024
© ООО “Издательство ACT”, 2024
Издательство CORPUS ®
Часть I
Транссибирский экспресс № 4
Ты что, гнида, нам мороженых навалил? – прорычал густоусый коренастый машинист, отбрасывая заиндевевший брезент с контейнера, полного посиневших обрубков человеческих тел.
– То ж ведь, других на складе не було. – Бородатый мужик в форме вспомогательных войск ДР[1 - Дальневосточная Республика.]развёл руками.
– Ладно, я тебе покажу “не було”… – Машинист достал тревожную елду, сжал.
Сигнал тревоги разнёсся в промозглом, влажном воздухе вокзала. Толпа провожающих, три оркестра, оцепление слегка приумолкли. Но тут же снова загалдели.
Из окна второго этажа третьего вагона высунулся начальник поезда, капитан железнодорожных войск УР[2 - Уральская Республика.] Пак с лицом совершенно лишённым восточных черт.
– Господин капитан, нам поднесли говна на лопате! – крикнул машинист своим глухим, но сильным и злобным голосом.
– Мороженые? – сощурился Пак.
– Так точно! Так нас господин Хэ Бао уважает! На мерзляке не поедем, а поползём!
Пак молчал пару секунд, исчез. И тут же с вагона на заваленный мокрым, истоптанным снегом перрон спустился здоровенный краснорожий подпоручик Кривошеин в обшитой серым каракулем синей куртке и такой же серой кубанке с чёрно-голубой полосой. Сжимая в руках неразлучную плетку, он подошёл к паровозу.
– Полюбуйтесь, товарищ подпоручик. – Машинист кивнул на контейнер.
Тот глянул на кучу мороженых обрубков. Вечно расслабленно-сосредоточенное, мясистое лицо его не изменилось.
– Он? – спросил подпоручик, не глядя на мужика.
– Он! – кивнул машинист и сплюнул на обрубки.
Мужик втянул голову в ватные плечи.
Плётка свистнула, но мужик успел закрыть рукавицами лицо. Подпоручик занёс руку дая нового удара, но сквозь рукавицы выдавилось:
– Виноват! Не секите!
Рука с плёткой зависла в пасмурном воздухе.
– Чтоб контейнер парных. Живо! – произнёс подпоручик высоким, почти женским голосом.
– Так де ж мы парных найдём? – взмолился мужик, держа засаленные рукавицы у своей заросшей бородой физиономии. – Тюрма пуста, лагерь пуст!
– Где хошь.
– Так тюрма ж пуста, говорю! А лагерёк весь повыгребли.
Подпоручик задумался на мгновенье. Сунул в детские розовые губы свисток, свистнул, раздувая розовые щёки. Вскоре из окна второго этажа второго вагона высунулся старшина Миллер в форме ЖДВ УР.
– Старшина, обеспечьте свежее топливо для паровоза! – громко, на весь перрон прокричал подпоручик.
– Слушаюсь!
Старшина скрылся, и вскоре из вагона высыпал наряд с автоматами. Подбежав к прапорщику, семеро солдат в серо-жёлтых шинелях выстроились шеренгой. Подошёл старшина – приземистый, средних лет, в такой же шинели, с мятым лицом и светлыми обвислыми усами.
– Кузьмич, возьми у этих гадов сетки, шокеры, пилу. И обеспечь! – приказал подпоручик.
– Слушаюсь! – Старшина быстро коснулся двумя пальцами виска. – Наряд, кру-гом!
– Веди, вредитель! – Подпоручик п