Феномен зависти. Homo invidens?
Александр Иванович Донцов
Что такое зависть? Если кратко и просто: глубоко укоренившаяся естественная реакция человека на чье-либо превосходство… С древнейших времен людям была свойственна печаль о благополучии ближних. Зависть не только терзает душу и тело завистника, истощает его, но и доставляет мучения окружающим, следовательно, является порочной. Чему чаще всего завидуют? Деньгам, славе, красоте, здоровью? В чем секрет живучести зависти? Ведь люди не перестают и не устают завидовать! Может, находят удовольствие в этом страдании? Или мы созданы разноуспешными и завистливыми, дабы не почивать на лаврах, а стремиться к большему? Эта лишь малая толика вопросов, которые поднимает автор. Ответы на них и на многие другие можно найти в этой книге, которая, надеемся, заинтересует читателя.
Александр Донцов
Феномен зависти: Homo invidens?
Грушеньке с любовью и восхищением
Не умею завидовать. Есть чему и кому, но не получается. Причина, полагал, глубокий ум, ироничность, благородство натуры и иные достоинства, очевидные даже по фотографии. Ларошфуко, однако, настаивает, «всецело предаться одному пороку нам обычно мешает лишь, то, что у нас их несколько». Вспомнил о лени, чревоугодии, вспышках гнева и не только. Не они ли уберегли от зависти? Да и что она такое? Решил разобраться. Присоединяйтесь. Будет интересно!
Предисловие
Спасибо, что в наше суетное время, когда и газеты перестали читать, вы открыли книгу с мудреным названием. Homo invidens означает «человек завистливый». Не ищите это словосочетание в психологических, социологических и философских словарях: оно туда не успело попасть. А должно бы. Почему? Если вам это интересно, вы держите нужную книгу. Я несколько лет дотошно и с азартом собирал для нее материал, вдумчиво его изучал и готов искренне поделиться с вами. Уверен, в ней вы найдете кое-что новое.
Можно ли мне доверять? Надеюсь. Порукой тому – солидный жизненный и профессиональный опыт. Мне 65, из них 30 счастливо женат на знаменитой писательнице Дарье Донцовой. Круг общения – широкий и разнообразный, а с учетом моих многолетних административных обязанностей – еще и весьма многоплановый. Словом, понаблюдать, как ведут себя люди в горе и радости, пришлось вдоволь. Профессиональными навыками человековедения тоже не обделен. Учился им у выдающихся профессоров факультета психологии Московского университета, там же защитил кандидатскую и докторскую диссертации, работал на должностях от ассистента до декана, а ныне служу профессором, преподаю социальную психологию. Хорошо знаю, ученые степени и звания проницательности не гарантируют, но от очевидной глупости предлагаемый вашему вниманию текст избавляют. Студенты за лекцию иногда благодарят аплодисментами, и даже коллеги, бывает, внимают с интересом. Думаю, мне есть что сказать, а вам – услышать.
К сожалению, уважаемый читатель, не знаю, кто вы и чем занимаетесь. Если вы профессиональный психолог, мы с вами, вероятно, встречались, очно или заочно. Пользуясь этим знакомством, сразу предупрежу, данная работа далека от привычных академических стандартов, которые, как вам известно, мне подвластны. Без ложной скромности полагаю, в ней предпринята попытка последовательно реализовать новый стандарт со старым названием – культурно-историческая методология исследования. Правда, культуру и историю я понимаю существенно шире, чем это традиционно принято.
И все же, коллега-психолог, книга адресована не только вам. Пропало желание быть производителем заумных психологических текстов, понятных лишь узкому кругу профессионалов, если они удосужатся их просмотреть. А на сольную партию, которую можно было бы предложить просто думающим людям, сил и мастерства не хватало. Да и усвоенная с научного детства привычка робко оглядываться на академические авторитеты шагать вне строя не позволяла. Кроме того, как вам, коллега, известно, большую часть жизни мне приходилось возглавлять и представлять различные научно-педагогические сообщества – кафедру социальной психологии, затем факультет психологии Московского университета, Российское психологическое общ