Корысть не выходит замуж, корысть – женит на себе

Василий Андреевич Гурковский

В этом романе Василий Гурковский в своей традиционной манере как бы перелистывает огромный альбом жизненных фотографий и ненавязчиво предлагает читателю посмотреть их. Главное для него – действия героев. Да, он иногда комментирует эти действия, как опытный мастер-фотограф, ретуширует отдельные из них, но никогда не доводит их до идеального блеска, а выдает в натуральном виде. Его герои живут среди Добра и Зла, Обмана и Корысти, но они так живут, живут среди нас, и будут жить дальше, поэтому он предлагает читателю – делать свои выводы и самому выбирать линию поведения в лабиринте человеческой жизни. И, наверное, это правильно.

Василий Гурковский

Корысть не выходит замуж, корысть – женит на себе

Роман

Глава первая

Корысть – болезнь. Одна из неизлечимых болезней человечества.

Будут найдены лекарства от разных, самых страшных, болезней, но от этой болезни, лекарства не будет. Никогда.

    Василий Гурковский

Командира части не было. Василий зашел к начальнику штаба. Представился, и протянул ему пакет из штаба Московского военного округа. Майор посмотрел на обратный адрес, удивленно вскинул брови, машинально проверил целостность сургучной печати на обороте большого конверта. Вскрыл его и весело рассмеялся: «Ничего себе! Я уж думал в нем план новой ракетной базы, а оно вот что!».

В пакете были личные дела на пятерых военнослужащих, направленных из Москвы в Полтаву, для дальнейшего прохождения службы, именно в данной войсковой части.

Начальник штаба недоуменно перебирал личные дела, на чем-то останавливался, а потом спросил: «Слушай, сержант Брусенский, где ты насобирал эту команду, и почему именно к нам её привез, в такую даль? Там что, места для этих недоучившихся, не было? И почему через Округ? С каких это пор начали посылать такой контингент из Округа в Округ? Ну, с тобой все понятно. Командир лучшей учебной смены спецшколы прошедшего учебного года. Единственный из всех бывших курсантов-первогодков, а это весь состав школы, – получил звание «сержант». Непонятно – почему ты здесь, а не в Москве или в другом месте. Что-то натворил, может быть?. И почему вдруг, тебе, поручили доставить к нам эту «команду», да еще, – управление кадров Московского Военного округа?. И, вообще, что это за люди, откуда, кто им присвоил звания, даже не внеся изменения в личные дела, где написано, что они прошли годичный курс обучения в специальной школе по подготовке командиров взводов для инженерных войск, но не смогли сдать государственные экзамены?. Ты мне можешь толком объяснить, чтобы мы могли принимать какие-то решения?. Да, нам нужны сегодня командиры взводов, мы посылали в Киев, в наш Округ, заявку на пять человек, пару месяцев назад, но, чтобы нам прислали их из Москвы, да еще таких, что это – насмешка какая-то?»

Василий выслушал вопросы начальника штаба спокойно. Он понимал, что им придется еще вместе служить и, возможно, не один год, поэтому надо сразу поставить все на свои места. Но, в то же время, нельзя попадать между жерновами работающей военной машины. Кто знает, что это за майор, на кого и как он может выйти, и какие могут быть последствия. Он не боялся за себя, просто не хотел втягивать в ненужные разборки других лиц. За последние полтора месяца, он уже столько пере видел, переделал, пере слушал, что мечтал лишь о том, чтобы все это неопределенное, несуразное, непонятное и непонятливое, наконец-то закончилось. Ну не могло оно продолжаться так, как было. Вроде бы в нормальное, мирное время, советская армия, и одновременно – какой-то кошмарный сон….

Он рассказал майору все, как оно было, и почему так случилось именно с ним. Может быть, если бы был кто-то другой на его, Василия, месте, или вообще бы никого не было, – то все могло быть по-другому и не было бы нынешнего «сержантского» десанта из Москвы и вообще ничего не было.

В начале – все было отлично. 13-я учебная смена, которой командовал Василий Брусенский, по итогам учебного года, а так, как школа была годичная, то значит – по итогам общего курса, была признана лучшей. Курсанты этой смены