Его кровавый проект

Лучший роман 2016 года по мнению Newsweek, NPR, The Guardian, The Telegraph и The Sunday Times. Шорт-лист Букеровской премии. Шотландия, 1869 год. Жуткое тройное убийство, происшедшее в отдаленной сельской общине в Хайленде, закончилось арестом 17-летнего юноши по имени Родрик Макрей. Из его личных дневников абсолютно ясно, что он виновен в этом преступлении. Но они же привлекли к себе внимание лучших юристов и психиатров страны, стремящихся выяснить, что именно заставило Макрея совершить этот чудовищный акт насилия. Безумен ли он? Впрочем, для суда дело уже фактически решено. И один лишь адвокат, изо всех сил старающийся спасти своего подопечного, стоит сейчас между Родриком и виселицей…

****

Из интервью Грэма Барнета о сюжете, идее и названии книги «Его кровавый проект»:

«История книги отчасти вдохновлена реальными событиями. В первую очередь — событиями, которые произошли во Франции в 1845 году, когда крестьянин Пьер Ривьер убил трех человек в своей деревне. Но эта история интересна не своей жестокостью, а тем, что после убийства преступник написал очень красноречивый дневник о том, как все произошло.

Поскольку моя книга связана с Шотландией, то я нашел несколько похожих случаев у себя на родине. Роман — не историческое исследование. Для меня он пришел из повседневной жизни. Но, конечно же, я копался в архивах. Это чудесное место! Там ты можешь прочесть документы, которые были написаны сотню лет назад и на которые сейчас никто не обращает внимание. Я читал письма заключенных. Особенно меня удивили два письма, написанные малообразованным крестьянином. Он тоже убил нескольких человек, и писал своему брату о переживаниях, о своем сожалении в содеянном. Эти письма очаровали меня, потому что, при всей жестокости преступления и бытовых приписках (там была информация о плате за еду и за необходимые арестанту вещи), они были написаны прекрасным языком.

Письма заключенных помогли мне осознать реальность этих людей.

Оказалось, что мой роман резонирует с очень разными вещами у разных людей в разных странах. Иногда возникают ассоциации, о которых я никогда бы не подумал. Например, в Австралии читатели ассоциировали историю с конфликтом аборигенов и белых колонистов. В Америке мне рассказывали о фермерах, которые находились в такой же ситуации как «крофтеры» — шотландские крестьяне. В Эстонии пожилая рыбачка пожаловалась мне, что несмотря на то, что она живет у моря, ей приходится каждый раз просить разрешение на рыбалку. Она увидела параллель с тем, как я описываю «крофтеров», ведь они не могли рыбачить, собирать морепродукты или косить траву, поскольку земля кому-то принадлежала.

В своей книге я много внимания уделяю отношениям с властью, и, хотя я говорю о Шотландии XIX века, мне кажется, что в наше время эта тема также актуальна, ведь люди, находящиеся в самом низу социальной пирамиды, часто не могут достучаться до тех, кто наверху. Об этом писал еще Кафка. Мне кажется, поэтому его книги до сих пор так актуальны. Нужно сказать, что тексты Франца Кафки вдохновляли меня, когда я писал «Его кровавый проект».

Также я очень люблю Достоевского, его «Преступление и наказание». Для меня это очень насыщенная книга, очень живая, а Раскольников — один из лучших персонажей в литературе. И, конечно, «Преступление и наказание» также вдохновляло меня на написание «Его кровавого проекта». Буквально вчера я читал отрывок из этой книги, где Раскольников размышляет об убийстве: он не уверен в своих действиях, не уверен, что контролирует ситуацию. И мне кажется, что все эти чувства знакомы и моему герою. Есть еще такое странное совпадение: моего персонажа зовут Родрик, сокращенно «Роди», и то ли я забыл, то ли я не знал, что Раскольникова зовут Родион, в письме мать называет его «дорогой Родя».

Как появляется название для романа — всегда загадка. Иногда оно приходит сразу же, а иногда во время создания книги. У меня очень долго не было названия. Однажды в архиве я наткнулся на документ, где психиатр описывал поведение убийцы и там было словосочетание «его кровавый проект». Врач буквально говорил: «Он отправляется на свой кровавый проект». И в этот момент у меня что-то щелкнуло, я подумал: «Вот оно!» На английском языке это словосочетание тоже звучит странно, обычно мы так не говорим, но я ведь нашел его в историческом документе!»