Полтора кролика (сборник)
Сергей Анатольевич Носов
Трогательные герои в дурацких обстоятельствах – такова формула реализма Сергея Носова. Его рассказы могут вызвать улыбку и светлую грусть – попеременно или разом, – но как бы там ни было, читать их – одно из наивысших доступных современному русскому читателю наслаждений.
Сергей Анатольевич Носов
Полтора кролика (сборник)
Несколько историй о странностях жизни
Морозилка
К двум часам ночи подали наконец долгожданный торт. Съев два куска – за себя и за мужа, – Маргарита Макаровна затосковала по телевизору, по милым ее сердцу юмористам. Она нашла в себе силы покинуть столовую и даже подняться на второй этаж, где пахло елкой, но до телевизора так и не дошла – обреченно опустилась в семи шагах от него в мягкое кресло, зная, что уже поленится встать и включить, перевела дух, расслабилась и задремала.
Скоро холл наполнился негромкими голосами. С десяток обитателей санатория пришли сюда, чтобы пощекотать друг другу нервишки, – захотелось им «страшных историй», такая вот новогодняя блажь. Маргарита Макаровна слышала, но не слушала. Дабы не будить Маргариту Макаровну, говорили вполголоса, но ведь, если с другой стороны посмотреть на проект, страшные истории всегда так рассказывают.
Общество по большей части дамским было, – тихими загадочными голосами повествовалось о кровожадных сектантах, серийных убийцах, замаскированных людоедах. Сквозь дремоту Маргарита Макаровна угадывала присутствие Кости Соловьева с третьего этажа, журналиста из спортивного еженедельника. Также выдавал себя отдельными репликами ее собственный муж, врач маммолог Ростислав Борисович. Других мужчин, кажется, не было.
Нет, Маргарита Макаровна не прислушивалась к чернушной чепухе, ей приятнее было вспоминать абрикосовый торт, – вот и сон, в который она надежно проваливалась, был сладкий, радостный, абрикосовый.
(Только, пожалуйста, не спрашивайте меня, откуда я знаю, что снилось Маргарите Макаровне; я же автор!.. Ну так вот.)
Тем временем Костя Соловьев, насколько это позволяла свеча, поставленная на телевизор и служившая единственным источником света, подливал дамам в бокалы шампанское. Электрический свет, разумеется, выключили.
– Милые женщины, – обратился к собранию Ростислав Борисович, неумышленно проигнорировав присутствие Соловьева, – то, о чем вы тут рассказываете, чертовски занимательно. Однако вы говорите о произошедшем с кем-то, не с вами. Пока спит моя благоверная, расскажу я вам одну удивительную историю, которая случилась лично со мной. Гарантирую, у вас похолодеют и спины, и ноги.
Дамы заметно оживились. Ростислав Борисович, вероятно, решил, что упоминание спящей жены чревато неправильным толкованием. Он поспешил объясниться:
– Нет, нет, Марго прекрасно знает эту историю. И вообще, я ей за многое благодарен… Вы не представляете, как она меня тогда поддержала. У меня был жуткий нервный срыв после того случая. Но она меня выходила, поставила на ноги. Не побоюсь этого слова, спасла.
Он поправил ей черный парик из натуральных европейских волос, немного съехавший на сторону.
– Пусть поспит, – нежно проговорил Ростислав Борисович. – Когда-то она работала медсестрой у меня в кабинете.
– Пусть, пусть, – соглашались присутствующие. – Рассказывайте, Ростислав Борисович, это так интересно.
Ростислав Борисович начал рассказ:
– Приключилось это со мной в городе Первомайске…
Тут же Соловьев перебил:
– А в каком именно Первомайске? Не в том ли, который сегодня Староскудельск?
– Вот, знает человек, – удовлетворенно произнес Ростислав Борисович. – Староскудельск – это историческое имя города. Только, пожалуйста, не говорите, что вы там бывали.
– Бывал? Да я там пахал в районной газете! Пятнадцать лет назад.
– Ничего себе! – воскликнул Ростислав Борисович, едва не разбудив жену. – Вы слышали?! Я ведь тоже… пятнадцать лет назад… попал в ситуацию!..
– Мы встречались? – прищурился Соловьев, напрягая память.
– Исключено. Я пробыл в Первомайске несколько часов. Тридцать первого декабря, между прочим! И ни с кем, кроме двух че