Впереди веков. Микеланджело
Ал. Алтаев
Впереди веков
Одна из повестей в серии «Впереди веков» детского писателя Ал. Алтаева рассказывает о судьбе великого скульптора, архитектора – Микеланджело Буонарроти.
С самого детства мастер эпохи Возрождения сознательно изучал богатство форм и красок. Поклоняясь прекрасному, Микеланджело считал себя безобразным. Отец терзал его незаслуженными упреками, братья издевались над ним, а мессэр и вовсе уготовил для него безотрадную участь бродяги.
Трудно представить, что одному из известнейших скульпторов всех времён, создавшему великие произведения искусства, на всю жизнь было суждено остаться маленьким мальчиком с видом «затравленного волчонка».
Ал. Алтаев
Впереди веков
Микеланджело
© Ал. Алтаев, текст, 2017
© А. А. Шевченко, наследники, иллюстрации, 2017
© ЗАО «Издательский Дом Мещерякова», 2017
* * *
I
В семье каменотёса
В этот день, 6 марта 1475 года, в скромном доме у подеста?[1 - Подеста? – глава администрации. (Здесь и далее примеч. ред.)] Лодовико ди Леонардо Буонарроти Симони, правителя небольших итальянских селений, Капрезе и Кьюзи, было большое волнение: жена его Франческа произвела на свет второго сына, которого решено было назвать Микеланджело. Родившегося ребёнка должны были отправить в Сеттиньяно, к кормилице, и это очень огорчало мадонну Франческу. Но иначе нельзя: синьора очень хрупкого сложения, и доктор требует для неё особенного покоя – ей довольно и старшего сына, двухлетнего Лионардо, а тут ещё беспокойство о новом. Его отлично выкормит невестка старой служанки, Урсулы, что за скарпеллино – каменотёсом – в Сеттиньяно, в трёх милях от Флоренции, в горах. Всем известно, как укрепляет силы горный воздух, мальчик же кажется родителям тоже очень хрупким. К тому же благородным синьорам не принято самим кормить грудью детей – для этого есть бедные женщины, продающие своё молоко.
Сборы были недолги. Мадонна Франческа не могла удержать слёзы, прощаясь с маленьким Микеланджело, и умоляла мужа довезти его как можно бережнее до каменоломен, а перед тем она взяла клятву с Урсулы, что её невестка будет не сводить глаз с Микеланджело.
И вот поезд с новорождённым потянулся из Казентинской долины по дороге, вьющейся среди суровых скал Апеннин, выше, выше, туда, где находились каменоломни. Весна была в полном разгаре; буковые заросли давали тень и ласкали глаз бархатной зеленью. На небе ни облачка, только чёрною точкою высоко парит орёл…
Во главе кортежа ехал сам подеста; старая служанка в повозке убаюкивала ребёнка…
Когда кортеж остановился в горах, из-за скал, из расщелин, где ломали камень, стали выходить, как тени, люди, с ног до головы засыпанные каменной пылью. Они казались из-за неё седыми. Старая Урсула торжественно вынесла из повозки маленький свёрток в нарядных крестильных пелёнках, который заливался плачем, и передала его вышедшей навстречу молодой, дородной и красивой женщине, своей невестке, с внушительными словами:
– Береги пуще глаз дитя самого подеста!
Затем последовало короткое приказание, внушение самого подеста, и начались сборы в обратный путь под причитания старой Урсулы.
* * *
У жены каменотёса Томмазо, моны Барбары, рос и крепнул незаметно маленький Микеланджело. Он чувствовал себя как нельзя лучше в тесной лачуге, прилепившейся к скале в маленьком посёлке. Ребёнок засыпал и просыпался под стук молотков и весёлый звон бубенчиков стада овец, отправлявшихся на горные пастбища. Этот звон был аккомпанементом к несложной, простой песенке моны Барбары, баюкавшей его вместе с его молочным братом Джулио. Молока у кормилицы вполне хватало им обоим, но они оба рано, ещё до того как у них прорезались зубы, подкармливались высушенной на солнце джьюнкаттой – овечьим сыром, отчего их пищеварение нисколько не страдало. Вместе стали ползать по лачуге, вместе стали выглядывать через порог на свет божий – маленький сын подеста и маленький сын скарпеллино. И одинаково их ласкала и одинаково шлёпала огрубевшими от работы руками хлопотливая Барбара.
Сурова была жизнь в лачуге ска