Война без победителей
Анна Бессонная
Межпланетная война прекращается, только когда воевать становится некому и не с кем. Кажется, что на разрушенной Земле горстку выживших уже ничто не ждет. Но очень скоро они обнаруживают: ничего не закончилось, а впереди – новый виток противостояния. Однако на этот раз враг неизвестен и многолик…
1. Беспринципность
По стенам тюрьмы снова хлещет ледяной дождь.
Стены крепкие, но тонкие, такие тонкие, что отчетливо слышный шум распадается на отдельные звуки. А дождь в буквальном смысле ледяной. То ли дождь, то ли град, острые, как иглы, миниатюрные копья из твердого льда.
При такой температуре, как снаружи, они прочнее стали. На той высоте, на которой расположена камера, никогда не бывает тепло.
В самой тюрьме есть отопление. Пусть и слабое – все равно лучше, чем мороз, к которому привыкли стоаране. Они отлично чувствуют себя даже в открытом космосе при абсолютном нуле. Еще бы – холоднокровные существа, да с их-то жестким панцирем. А вот организм землянина хрупок. Если убить его холодом, голодом и лишениями, то изучение придется отложить.
Изучение…
Голова кружится, руки дрожат, и слабость не дает выполнить ежевечернюю норму упражнений. Нельзя терять форму, иначе – если, конечно, освободишься – ты уже не солдат, а аморфная масса. Набор клеток, не способный больше ни на что. Сейчас – просто подопытный кролик, на котором стоаране тестируют компоненты химического оружия и изучают, какое действие те оказывают на разные системы организма.
Действие отнюдь не целебное. Военнопленная двадцать шестого подразделения Евразийского батальона армии союзных сил Земли Инесса Орафанн знает это точно. А вот как относиться к еще одному пережитому дню, пока не решила. Из плюсов – она до сих пор жива. Из минусов – статус подопытной, отвратительная тошнотворная слабость и отсутствие надежды на освобождение. Вернее, не так. Отсутствие надежды на помощь извне.
Помоги себе сам.
А еще, когда придет Ян, он будет вынужден долго приводить ее в чувство, а он это ненавидит.
Ничего, смирится. Это в его же интересах.
К ночи слабость улетучивается, и Инесса больше не чувствует себя такой развалиной. На этот раз химикат оказывается не особенно убойным. Значит, завтра ждет что-то похуже. Стоаране знают, как он действовал вначале, узнают и о том, что происходит с организмом впоследствии. Для этого Ян и приходит каждый раз после очередного эксперимента.
Чтобы зафиксировать показатели и в точности доложить своим стоаранским хозяевам.
Для этого и кое для чего еще.
Когда Инессы хватает на лишние эмоции, она может под настроение изумиться беспринципности. И человека, который готов работать на противника в этой изматывающей войне, и своей собственной.
Потому что все моральные принципы, все неписаные законы, в конце концов, все инструкции сходятся в одном: недопустимо видеть в представителях вражеской стороны что-то еще, кроме объекта, который следует уничтожить.
Инесса старается это соблюдать. И успокаивает растревоженную совесть, говоря себе, что на этот раз все равно бы не вышло заполучить его оружие, а значит, она ни в чем не виновата. Как забавно – после месяцев в тюрьме она еще вспоминает о совести.
Дверь открывается и закрывается бесшумно. Инесса не сразу замечает, что Ян уже в камере. Мешает сплошной полумрак, чернота и серость. Полумрак – тусклый огонек лампы, чернота – крошечное непробиваемое окно под потолком, серость – все вокруг. Цвет холодных металлических стен, и тюремной робы, и униформы врача-ассистента, медменеджера, чья задача – зафиксировать реакцию организма на очередную отраву.
Он не здоровается, сразу раскладывает приборы из раскрытого чемоданчика. Она смотрит враждебно, почти с ненавистью – но до чистой ненависти не доходит, потому что Инесса еще помнит, что все это началось отчасти и по ее воле. И по ее собственной вине.
Приборы напоминают орудия пыток. Сегодня Ян ограничивается одним. Толстый браслет с датчиками по-хозяйски впивается в запястье Инессы длинной иглой. Распространенный метод экспресс-диагностики у стоаран. Рука Яна, придерживающая тяжелое устройство, обманчиво ласкова. Эт