Назад к книге «Секс в маленькой деревне» [Любовь Сладкая]

Секс в маленькой деревне

Любовь Сладкая

Присутствуют откровенные эротические сцены! Эта книга – чистой воды хулиганство со своеобразным абсурдным карикатурным юмором "ниже пояса". Автор просто валял дурака, попивая чай с коньяком (или кофе?) холодным осенним вечером. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не воспринимать это всерьез.Содержит нецензурную брань.

Любое совпадение с реальными людьми и обстоятельствами – случайное.

Пролог

В одной маленькой деревеньке под названием Сахарные Щёлки народ жил так же, как и везде: родился, ходил в ясли, садик, потом в школу, после школы – замуж или в институт, или на работу – кому как повезло.

Это я о женской части населения, ибо о ней и пойдет речь дальше.

Итак, в Сахарных Щёлках наиболее яркую жизнь вели такие дамы: Варя, Света, Катерина, Юля, Сусанна, ну и баб Дуня Кулакова (а как же без нее!)

О чем мечтали эти девушки, чем занимались, как им вообще велось по жизни – пойдет речь дальше.

Глава 1. Девчонки

1.

Варя. Вышла за иностранца

Как-то медсестра фельдшерско-акушерского пункта Варя решилась выйти замуж.

До этого она долго думала и гадала – зачем ей это надо?

Потому что вроде все у нее было – уютный дом родителей, в котором она жила, более-менее нормальная работа (хоть и на полставки). И, самое главное, множество юношей, постоянно добивающихся разрешения посетить ее беседку.

Беседка эта располагалась во дворе и была увита старым виноградом, который красиво распускал листья, а к концу лета на его лозе поспевали крупные фиолетовые ягоды. Внутри беседки стояла крепкая кожаная оттоманка, покрытая сверху цветастой дорожкой, на ней лежало несколько украшенных вышивкой подушек. Вход и все стены беседки прикрывали отжившие свое время шторы, а с потолка вниз свешивалась керосиновая лампа.

Тут Варя принимала своих любовников.

Когда ей хотелось чувственных ласк, она вывешивала на трубе от телевизионной антенны розовую тряпицу: трепеща на ветру, та возвещала о желании красавицы.

А вечером у ворот ее дома выстраивалась очередь.

Девушка определяла своего избранника просто – она выпускала со двора бодливого бычка Улебая, и тот из парней, кому удавалось его поймать и привести хозяйке – мог надеяться на то, чтобы ночью посетить ее беседку.

Осторожно и бережно снимая из тела красавицы одежду, избранник мог с нею делать все, что ему заблагорассудиться – целовать везде, проникать своим стержнем в любое место, и даже бить ее по попке!

В этот раз это был кудрявый чужестранец Ибрагим. Варя сильно удивилась, увидев его незнакомое смуглое лицо и глаза, горящие черным огнем. Но, отказать ему не посмела – таковы были правила: в его крепкой руке была веревка, второй конец которой был привязан к огромным рогам Улебая.

Поэтому, ровно в полночь открыв калитку, Варя впустила Ибрагима во двор. Отбросив ногой слишком громко лающую собаку и проводив парня в беседку, Варя, разодетая в махровый халат и ситцевую ночнушку, легла сверху на жесткую оттоманку. Он даже не успел сказать ни слова, как она открыла ему навстречу свои объятья и в ожидании наслаждений закрыла глаза.

Но Ибрагим не спешил делать то, зачем прибыл в это уютное гнездышко. Он сел рядом с лежащей Варей и просто начал говорить.

Он рассказал ей о своей родине – стране, где женщины не имели права выбора, а выходили замуж за того, кто их позвал, но потом всю жизнь проводили, сидя взаперти в роскошно убранных гаремах, не имея иных забот как разве красиво наряжаться да ублажать своего единственного мужчину.

Варе было странно слышать о таких порядках. Не размыкая глаз, она слегка улыбнулась кончиками своих губ и протянула к незнакомцу руки.

– Возьми меня замуж, – взмолилась она. – Мне надоело каждый день ходить на эту долбанную работу! Я хочу жить так, как живут женщины в твоей стране!

И он выполнил ее желание. На следующий же день, написав заявление об уходе и поцеловав на прощание своих родителей, Варя (вместе с Ибрагимом) уехала из родительского гнездышка.

В чужой стране, уставшую и измученную долгим путешествием, он ввел ее в свой дом и, указав на низенькую деревянную дверь, ведущую в женскую половину, сказал:

– Теперь там твое жилище. И даже