Самая длинная ночь

Екатерина Карташова

Вы верите в добряка Деда Мороза? Ждёте его прихода и надеетесь на исполнение своих желаний? Будь вы на месте Финна и Ассы, которые остались одни в лесном доме в канун самой длинной ночи, мечтали бы о другом. Никогда не встречать этого зимнего духа.

В тот день солнечные лучи так и не нашли дорогу сквозь тяжёлые низкие облака. Бледный свет угасал, уступал без боя надвигающемуся сумраку зимней ночи. По земле стелилась позёмка, заметая следы. Асса снова подёргала брата за рукав старого заячьего тулупа. “Финн, скоро совсем тропы не видно будет. Идём домой”, – проговорила она жалобно. На этот раз он обернулся и посмотрел на неё. Глаза у Ассы были точь-в-точь как у матери: большие, круглые, блестящие, словно две чёрные бусины. Он забыл название того камня, на который они становились похожи, когда в прежние дни наполнялись радостью. Теперь в них остался только страх.

– Идём? – позвала она и шмыгнула раскрасневшимся носом. – Темнеет.

– Успеем, – ответил Финн. – Нужно набрать побольше хвороста, иначе не хватит до утра.

– Я замёрзла, – пожаловалась Асса. Мальчик вздохнул.

– Стоило было оставить тебя в избе, – недовольно проговорил он. – Ладно, пошли.

Держа в обеих руках охапку собранных веток, девочка побрела вперёд. Материнский тулуп ей был велик, и она, путаясь в его длинных полах, время от времени спотыкалась. Финн держался позади неё и всё бросал короткие взгляды через плечо, туда, где оставалась лесная чаща.

Старый охотничий дом, приземистый и покосившийся, стоял на краю поляны. Возле него – колодец и две ёлочки. Вокруг одной из них пролегли свежие заячьи следы, остальные успело замести снегом. “Папа не возвращался”, – произнесла девочка, и Финн ничего не стал отвечать. Отца не было уже третий день.

Огонь в печи ещё горел, но они подбросили пару поленьев. Мальчик наказал сестре поберечь собранный хворост и не подкладывать его. Оставив девочку отогреваться в тёплой комнате, он вышел в сени. Там стояла приготовленная им заранее бадья, доверху наполненная потрохами, которую он забрал с собой на двор.

Почти совсем стемнело, и ёлки, припорошенные снегом, выглядели двумя серыми силуэтами. Финн подошёл к ним и принялся за дело. Этим утром он понял, что ждать уже нечего. Отец пропал в лесу. Слишком долго он отсутствовал, слишком долго вьюжило, чтобы надеяться на его возвращение. Нужно было подготовиться к предстоящему испытанию. Финн достал из погреба дичь, что настрелял отец, выпотрошил её и всё это сложил в бадью. Добавив для верности сосулек, он оставил потроха в сенях, где было холодно и куда за ними не добралось бы раньше времени лесное зверьё. Он решил, что закончит это дело на закате. Им предстояло с Ассой набрать дубовых веток на всю ночь, и Финн боялся не успеть. Семилетняя девочка не надёжный компаньон в деле, требующем быстроты в самый короткий день года.

На морозе пальцы мальчика скоро онемели, но он продолжал развешивать на ёлки кусочки дичи. Финн не позволял себе оглядываться по сторонам, как когда-то учила его мать, но, даже смотря строго перед собой, он чувствовал, приближающуюся из чащи колючую тьму. Она ползла к дому, медленно сгущаясь. И вместе с ней удушающий страх рос в груди Финна, подбираясь к сердцу. Когда бадья наконец опустела, он омыл руки снегом и побежал в дом. Там он взял два ведра, вылил из них остатки воды и набрал на заднем дворе чистого снега. После каждого возвращения в дом темнота снаружи казалась ещё гуще, чем была прежде.

Покончив с делами, Финн задержался на пороге, всматриваясь в черноту леса. Все эти дни ему верилось, что если он постоит так ещё хоть мгновение, то обязательно увидит отца, выходящего из-за деревьев. Ветер к ночи стал усиливаться, снова поднималась вьюга. Она задувала в распахнутую дверь, пробираясь мимо мальчика в сени. Он посмотрел под ноги, и увидел, что на порог уже нанесло снега. Вдруг краем глаза он уловил какое-то движение около ёлок. Метнулся к ним испуганным взглядом – пусто. Тогда Финн рывком захлопнул дверь в дом и быстро задвинул засов.