Пока ты чувствуешь себя жертвой,

он будет на тебя охотиться…

Пролог

Пока ты чувствуешь себя жертвой, он будет охотиться на тебя…

Зверь жадно втянул носом воздух, будто надеялся тут же, в чудовищной смеси запахов, уловить сладкий аромат жертвы. «Где ты, тварь?» – подумал зверь и огляделся. Каменные джунгли обступали его со всех сторон прямоугольными коробками зданий, лезли в глаза яркими пятнами рекламных плакатов и витрин. Мимо непрерывным потоком текла транспортная река, оглушая гудками клаксонов, грохотом трамваев, визгом шин по асфальту, и терялась в глубоких ущельях улиц. Человеческое стадо толкалось на тротуарах, вклинивая в уличный шум разноязыкую, многоголосую людскую речь.

«Я знаю, я чувствую – ты где-то здесь!» Он прищурил серые волчьи глаза, всматриваясь в толпу. Но лиц было так много, что все они сливались в вязкую, однородную массу. Разум подсказывал ему, что искать вслепую человека в этом десятимиллионном муравейнике бессмысленно. Но зверь в его душе только фыркал и ухмылялся: «Я найду тебя, тварь, из-под земли достану, а потом загрызу, но не насмерть. Я зубами разорву твои сухожилия, лишив возможности двигаться, и буду с наслаждением наблюдать, как ты истекаешь кровью!»

Он повернул голову вправо и увидел метрах в пятидесяти «зебру» пешеходного перехода и мигающий хитрый глаз светофора, поправил на плече спортивную сумку и двинулся сквозь толпу. В нем уже включился инстинкт охотника. В крови вскипал пузырьками азарт ищейки, идущей по следу. Чем сложнее, чем невыполнимее казалась задача по поиску иголки в стоге сена, тем быстрее стучало сердце, разгоняя кровь по всему организму, наполняя мышцы упругой силой и выносливостью. И пусть в нос бьет запах пыли, горячего асфальта и выхлопных газов, смешиваясь с вонью тысяч потных человеческих тел. Звериный нюх поможет ему уловить запах страха, идущий от жертвы.

Вместе с десятками других пешеходов он пересек проспект и зашел в большой супермаркет, чтобы купить бутылку воды. Его мучила жажда. Он сомневался, что ее можно будет утолить простой минералкой, потому что это была жажда крови. Эта тварь сбежала от него, прихватив щенков, решила спрятаться в мегаполисе. Наивная дура! Она так и не поняла, что уйти от НЕГО нельзя, разве что в могилу. И теперь он ее найдет и уничтожит. Взяв с полки бутылку «Бонаквы», он открутил крышку и жадными глотками стал пить прямо из горла, пытаясь притушить бушующий внутри огонь ненависти. Выпив бутылку до дна, он снова закрутил крышку и пошел к кассам, незаметно сунув пустую бутылку между стеллажами с крупами.

Так и не заплатив, он вышел на улицу и улыбнулся хищной улыбкой людоеда: охота началась…

***

Александр Плужников нажал на кнопку пульта, и створка ворот плавно поехала в сторону, открывая проезд на территорию участка. Большой темно-синий «рендж ровер» медленно подкатил к современному двухэтажному коттеджу из стекла и бетона. Закатное солнце отражалось в огромных, во всю стену, окнах слепящими оранжевыми бликами, превращая обычный жилой дом в хрустальный дворец таинственного волшебника.

Оставив машину возле гаража, Александр прихватил папку с документами и усталой походкой направился к дому. В окно кухни, слегка отодвинув занавески, выглядывала миловидная пожилая женщина и счастливо улыбалась.

– Наконец-то, сыночка! – Аделина Сергеевна всплеснула пухлыми ухоженными ручками, встречая сына на пороге.

– Привет, мам! – кивнул тридцатишестилетний «сыночка» с высоты своих метр девяносто. – Как дела?

– Ну как у меня могут быть дела, – вздохнула мама, скорбно поджав губы. – Ты весь день на работе, все время занят, а я тут скучаю совсем одна!

Он скинул в прихожей ботинки, прошел в гостиную, положил папку с документами на журнальный столик и отправился на кухню, влекомый аппетитными запахами. Ужасно хотелось есть, ведь за весь долгий, суетливый рабочий день ему так и не удалось выкроить время на полноценный обед.

– Мам, если тебе здесь скучно, зачем надо было сдавать свою городскую квартиру? Ходила бы сейчас по театрам и музеям, а не сидела в глуши за забором, – сказал Плужников, с любопытством заглядывая под крышку сковороды, с