Эротика в гостевом домике

Женщина сидела на диване, поджав ножки под себя. Бокал с вином стоял перед ней на столике.

– Начали мы спуск, – продолжала она. – Саша был опытнее меня, он ловко обходил все препятствия, показывал мне путь. Гора была крутой, никто там не катался, и я уже внизу влетела в полынью. Под горой протекала речка, ручей. Кое-где она не замёрзла, но вода не была видна под снегом. Вот я и окунулась с головой!

Она замолчала, вспоминая, наверное, тот страшный случай.

– Саша не растерялся. Он сразу подскочил, вытащил меня из воды. И приказал мне раздеваться. Зачем? Почему? «Иначе обморозишься», – сказал Саша. И стал помогать мне раздеваться. Я сняла всё, одежду, бельё, всё. Стал раздеваться и он. «Что он хочет, – подумала я. – Неужели?». Но это оказалось не то, что я подумала. Саша одел на меня почти всю свою одежду. «А теперь побежали», – скомандовал он. И мы, стуча зубами от холода, побежали по снегу к жилью. И ни он, ни я, совсем не обморозились. Если бы не Саша, я бы, наверное, пропала. Но всё равно, смешно, как мы стоим с ним совсем голые на снегу.

И она действительно засмеялась. Я тоже представил Анетту Витальевну обнажённой в зимнем лесу и пожалел, что не оказался рядом с ней вместо этого Саши. Ах, с каким бы я удовольствием раздел и одел эту женщину!

И вот, наша последняя ночь здесь, в этом доме. Я лежу под одеялом и, конечно, не сплю. За деревянной стенкой, всего в нескольких метрах от меня, спит (или не спит?) женщина. Женщина, которую я видел уже и голую, и в сексе. Которая волнует меня чрезвычайно. Что же она, всё-таки, делает?

Иду проверенным путём на балкон. Осторожно перегибаюсь через перила, заглядываю. У Анетты Витальевны темно, только тусклый светит ночник. Но где же она сама? Спит? Вглядываюсь, вроде бы силуэт женщины угадывается на постели. Где же ей ещё быть? Перелезть на её балкон? А потом что? Стучать в окно? И что я скажу? Что соскучился? Что одному в комнате страшно? Что хочу её проведать?

Возвращаюсь в свою комнату. Ложусь под одеяло. Надо согреться после морозного балкона. Вдруг слышу стук, стук в стенку, где спальня Анетты Витальевны. Или показалось? А вдруг, она меня зовёт? А я тут лежу, рассуждаю. Вскакиваю с койки, надеваю штаны и рубашку, выглядываю в коридор. Там темно и тихо. Осторожно, на цыпочках, пробираюсь к двери спальни женщины. Трогаю дверь за ручку. Она не поддаётся. Стучу негромко. В ответ тишина.

Что делать? Идти обратно? Или ещё постучать? Ведь она меня звала. Или показалось? Стучу в дверь сильнее. Тишина.

– Кто там? – неожиданно раздаётся голос Анетты Витальевны.

– Я, Дима.

– Чего тебе?

– Анетта Витальевна… Вы стучали мне в стенку? Мне показалось… Может, я подумал, что случилось…

Дверь приоткрылась. Анетта Витальевна – в тапках и ночной рубашке.

Женщина смотрит вопросительно на меня, я на неё.

– Ладно, заходи, – она пропускает меня в комнату.

Стою посреди спальни, не знаю, что делать дальше. Анетта Витальевна накинула халат, зажгла свет.

– Ну, ты так и будешь стоять? Проходи, садись.

Мама Кости совсем рядом. Я делаю к ней движение, пытаюсь обнять. Она легко отстраняется.

– Дима, ты что? Я тебе нравлюсь?

– Да.

– Ты смешной, – она делает знак, чтобы я сел к кресло. – Хочешь выпить?

Анетта достаёт фужеры, вино.

Мы сидим напротив друг друга, пьём вино, молчим. Анетта Витальевна слегка улыбается.

– Значит, ты решил, что я стучу в стенку, зову тебя?

– Да, мне показалось.

– Я видела, что ты наблюдаешь за нами с балкона.

Я покраснел.

– И как ты подглядывал за мною через дверь.

Я опять ничего не ответил.

– Так я тебе нравлюсь? Нравлюсь как женщина?

Киваю в ответ.

– А что тебе больше всего во мне нравится?

– Всё. Глаза, волосы, улыбка, – осмелел я.

– А ещё?

– Вы мне вся нравитесь. И лицо, и фигура.

– Какие у меня глаза?

– Большие, красивые…

– Ещё! Давай, описывай подробнее, что тебе нравится. От этого будет зависеть моё расположение, – она загадочно повела глазами. – И, может быть, тебе что-нибудь даже покажу.

Я сглотнул слюну.

Анетта Витальевна приблизилась, чтобы мне было легче описывать её красоты. Она улыбалась и кокетничала.

–