Бист Вилах. Красный город
Алексей Мерцалов
20-е годы XX века. В Париже орудует неуловимый маньяк. К расследованию подключается молодой историк, русский эмигрант. Следы преступника приводят героев романа в революционную Россию, где начинают происходить совершенно удивительные события, выходящие за грани реальности.
Алексей Мерцалов
Бист Вилах. Красный город
Глава 1, в которой историк возвращается на родину
Со странным чувством Дариор возвращался на родину. Горечь и страх былых воспоминаний отчаянно боролись в его душе с любопытством и жалким отблеском забытого патриотизма. Россия! Великая страна, непобедимая держава, незыблемый страж, зорко следящий за Европой и Азией, распутье между двумя мирами! И вот теперь этот край лежал в опустошении и руинах. В груди грозного исполина зияла ужасная рана, беспрестанно сочившаяся кровью. Рана безмерно ослабляла его, пытала, жестоко мучила, но не давала умереть. Непобедимая Русь была пожрана сама собою. Некогда величайшая страна совершила суицид и теперь тлела среди собственных останков. Вернуть сгнившее тело она уже не могла – регенерация невозможна.
Империя представляла собой гигантский неприступный замок, грозную твердыню, не покорённую ни одним врагом. Века сменялись веками, жестокие армии безбрежным потоком лились вдоль её стен, но защитники, не дрогнув, отбивали любой, даже самый безжалостный приступ. Годами замок встречал нашествия противников со всех уголков Европы и Азии, но так и не покорился никому из них. Напротив, он гордо и непреклонно расширял свои владения, повергая в панику ненасытных недругов. Россия непобедима, Россия неприступна, Россия несгибаема. Россия смело глядела в будущее. Но вот однажды фундамент замка дал маленькую трещину. Она была так мала и ничтожна, что комендант не уделил ей даже капли внимания. Но прошло время – и трещина стремительно поползла, испещряя фундамент замка, словно ненасытный паук. С годами начали падать стены и башни, рассыпались в прах пограничные заставы и барбаканы, величавые флаги безвольно опустились, а гарнизон запаниковал и взбунтовался. Не покорённый никем замок безжалостно пожрал сам себя. Гниль революции распространилась повсюду, отравив каждый уголок, каждую тропинку и каждое дерево. И вот великая страна пала, а на её месте поднялось государство, которое и государством-то, по сути, нельзя назвать. Примерно так размышлял историк.
Глядя в окно из стремительного движущегося поезда, Дариор видел те же знакомые заснеженные леса, овраги и буреломы, но не испытывал ожидаемого трепета. Он знал: всё это уже другое. Не было ни лесов, ни оврагов, ни буреломов, была лишь непонятная враждебная субстанция, которая, будто гигантский тарантул, окутывала всё вокруг своим смертельным ядом. Эти знакомые небеса, этот памятный снег, даже этот чистый воздух, казалось, были порабощены. И вот, где-то далеко-далеко, в глубине белоснежного леса, прожорливо пыхтел одинокий поезд, в котором ехали трое спасителей.
Путешествие до Варшавы прошло без особых приключений. Всю дорогу в Берлин сыщики мирно проспали в своём купе, а уже из Германии отправились в Польшу. В Варшаве повсюду шествовали колонны людей с плакатами, кое-где шумели митинги. В этой суматохе у растерявшихся французов едва не украли багаж. Слава богу, вовремя подоспели местные стражи правопорядка. Но случилось нечто куда более страшное: поездные воры стибрили у Дариора кошель почти со всеми российскими деньгами, которые дал историку Мещанов. Остались только французские франки, да пара уцелевших червонцев.
Сперва путники погуляли по улицам города. Плотно поужинали в привокзальном ресторане, а потом прошли на посадку в экспресс до Москвы. Экспресс отправлялся ровно в 21:00. Прибывал на Белорусско-Балтийский вокзал через день, но уже после полуночи. Выходит, что новогоднюю ночь они проведут в вагоне. Дариор ещё ни разу не встречал Новый год в поезде. Однако это обстоятельство ничуть не огорчало его. После всех французских треволнений, оказавшись за границей, вдали от опасностей и неприятностей, троица заперлась в купе, развалилась по полкам и беспробудно проспала аж 12 часов!
Купе поп