Осколки падающей звезды
Алинда Ивлева
Звездопад рассказов, в котором каждая история- осколок падающей звезды с чьими-то несбывшимися надеждами или новыми мечтами с небосвода Судеб.
Алинда Ивлева
Осколки падающей звезды
Первая глава. Звезда Любви
Сбежавший жених
Лану вернул в страшную реальность едкий запах нашатыря. Лунный свет пробивался сквозь тюль. Девушке показалось, что это ее серебристая воздушная фата, сверкающая бисером и кисейным кружевом опустилась на землю. Она сорвала нежное перистое облако из органзы с головы, выдирая с волосами и шпильками. Уткнувшись лицом в подушку, истошно завыла, как брошенная в лесу надоевшая псина. Калейдоскопом воспоминаний яркие осколки: мама Руслана хлопает Лану рукой по запястью. Обдало холодом. Чайная роза вонзила шип в мизинец, и капля крови застыла рубином на белоснежном фатине. Ахнула Лидка, и вцепилась в локоть застывшей невесты словно та, что на портрете при входе во Дворец Бракосочетания. Обморок мамы. Щебечущие подружки невесты в бирюзовых платьях, напоминающие стайку волнистых попугайчиков. Стальной голос регистратора. Жених не пришёл.
? «Он не пришёл? Руслан…» – собственный голос чужой, утробный, фальцетом резал слух. Папа осторожно приоткрыл дверь в комнату:
– Ну как она?
– Отойдёт, наша девочка сильная, – мать укрыла собой единственную дочь, словно могла защитить теплом тела кровинку от невыносимой боли. Мужчина сник, вжал голову в плечи и скрылся в коридоре.
– Может что случилось, он хороший мальчик, он все объяснит, – женщина гладила без устали Лану по шелковистым пшеничным волосам, пахнущим цветущей вишней.
– Он предатель, мама, я была слепа.
? Лана наотрез отказывалась слушать нелепые отговорки несостоявшихся родственников, не отвечала на смс и звонки. Мол, у него была причина не прийти.
– Предатель, ненавижу, ненавижу, – верещала брошенная невеста, как только слышала имя подлеца.
? Прошёл год, зажили раны на сердце, оставив раны, родился Витенька. Малыш так и не стал отдушиной для Ланы. Почти сразу после рождения ребёнка она уехала работать в Женеву, оставив живое напоминание о невыносимой боли на попечение родителей. Девушка боялась даже смотреть в медовые глаза сына цвета янтаря с Балтийского побережья. Его глаза.
Лана взглянула в крохотное зеркальце. Шёлковая клубничная помада ровно очерчивала пухлые губки, небесно – голубые глаза не портили линзы, волосок к волоску идеальная причёска словно кусочек родной земли с колосящейся пшеницей. Девушка окинула взглядом зал, посмотрела через плечо на прогуливающиеся парочки за окном любимой кафешки. В этот день она вот уже пять лет приходит в Кафе де Пари. Съедает антрекот из сочной говядины, приправленный тающим сливочным маслом, взбитым с пряными травами, золотистый картофель фри и зелёный салат. Зачем она совершала этот траурный обряд с маниакальной упертостью, спросите, Лана бы не ответила. Кафешка из ИХ прошлого и ЕГО любимое блюдо. Стейк ещё дымился на овальной тарелке, благоухая розмарином, тимьяном и чёрным перцем. Она втянула аромат ритуального яства. И со злостью воткнула нож в обжаренную плоть. Краем глаза заметила силуэт. Мужчина в полупальто и квадратных очках с удивлением рассматривал блондинку за стеклом. Будто призрак. Их глаза встретились. Он постучал и рванул ко входу в бистро:
– Ланка, ты?
– Лёшка? Какими судьбами? – еле сдерживая прерывистое дыхание воскликнула девушка.
– По работе, на конференцию, слёт кардиохирургов так сказать, – мужчина смущался.
– Присаживайся, что ли? – нерешительно указала на стул рядом.
– Мы тебя искали, родители наотрез отказались давать координаты, мама стопятьсот раз пыталась поговорить с твоим отцом. Соболезную на счёт твоей мамы, – Алексей скомкал салфетку и нервно закашлялся. – В общем, у меня кое-что есть для тебя, – он достал портмоне из нагрудного внутреннего кармана пальто. Порылся в его кожаных складках и достал затертый, сложенный вдвое лист. Трясущейся рукой протянул девушке.
– Что это?
– Пообещай, что не порвешь, все, что случилось – моя вина. Проклинаю себя, но я дал слово. Просто прочти, потом можешь уничтожать и испепелять своим убий