Пеппи Длинныйчулок и большая политика

просмотры: 10512, дата размещения: 13 августа 2015

По мнению популярной газеты, "ее обожание перевернуло все с ног на голову: школу, семью, нормальное поведение", ведь в книгах о ней "высмеиваются порядок и уважение, вежливость и честность, воспевается бегство от реальности".

Для радикальных феминисток она "образец женщины в детстве". Зато для испуганных социалистов ─ "элитарная индивидуалистка". И — о, ужас! — с точки зрения солидного профессора, это "противоестественная девчонка, чьи похождения вызывают лишь отвращение и травмируют душу".

Что за ужасная ниспровергательница устоев? Ядовитые стрелы критиков направлены в любимую детворой озорницу ─ Пеппи Длинныйчулок! Или Пиппи Лёнгструмп, ежели на шведский манер.

Пеппи ─ "визитная карточка" великой сказочницы Астрид Линдгрен. Да что уж там, Линдгрен не раз со смехом признавалась, что девчонка в разноцветных чулках очень напоминает ее саму. То же с гордостью подтверждали самые близкие люди писательницы ─ ее сын и дочь. Лассе вспоминал, как однажды мама на полном ходу запрыгнула в трамвай, невзирая на грозные окрики кондуктора, угрозу штрафа и потерянную в прыжке туфлю. А с каким удовольствием Астрид участвовала во всех детских играх! Карин рассказывает, что мама даже в преклонном возрасте лазила по деревьям. Да, маленькая Карин придумала для Пеппи имя, но бунтарским характером персонаж наделила сама Астрид.

Астрид Линдгрен и Перри Астрид Линдгрен

Всем известна история о том, как Карин Линдгрен в семь лет заболела пневмонией, и мама сочиняла смешные байки о Пеппи, чтобы утешить дочку. Но почему Астрид рассказывала дочери сказки, которые до сих пор шокируют чопорных мамаш и высоколобых литературоведов?

В 30-е годы XX столетия Швеция ударными темпами шла к победе социализма с национальным лицом. Новая модель государственного устройства получила название "Народный дом", и тема воспитания подрастающего поколения была в топе. Активисты ратовали за усыновление сирот, за адаптацию в обществе инвалидов. Но и обычные детки оказались под самым пристальным вниманием, вплоть до открытия специализированных психиатрических клиник для поведенческой коррекции маленьких пациентов.

И вот что интересно: люди старой формации с лозунгами о семейных ценностях подсознательно связывали надежды на возвращение жестких, ортодоксальных методов педагогики. Однако в реальности в индустриальном развивающемся обществе оптимизм, энтузиазм и находчивость в детях стали цениться выше, чем старомодная "воспитанность", безропотное послушание. Меж воспитателей возник конфликт, переросший в бурную общественную дискуссию.

Астрид Линдгрен Астрид Линдгрен Астрид Линдгрен

Среди российских книголюбов наибольшее распространение получили две диаметрально противоположные версии того, чем Астрид Линдгрен занималась в 1930-40-е годы. По одной, она вела уютную жизнь чадолюбивой домохозяйки, изредка выполняя небольшую и несложную секретарскую работу и время от времени сочиняя маленькие сказки для семейных альманахов. По другой версии, Линдгрен, ни много ни мало, состояла в шведской национал-социалистической партии и была горячей поклонницей Германа Геринга: якобы познакомившись в 1920-х годах на авиашоу с летчиком-асом Герингом, впечатленная Астрид в будущем скрупулезно воплотила черты "нациста №2"… в Карлсоне: харизма, аппетит, пилотаж. Первая версия ─ биография писательницы, отредактированная для советской печати. Вторая ─ сетевая "утка", опубликованная в 2010 году и до сих пор "летающая" по интернету.

Достоверно известно, что Линдгрен не состояла в партиях, хотя поддерживала социал-демократов и, будучи в возрасте, даже заявляла, что если бы не творчество, она занималась бы политикой. Инициативы писательницы ─ борьба за права детей, за снижение налогового бремени, за гуманное отношение к домашним животным. Не только Швеция, но и Россия, Польша, Великобритания, Франция, Голландия, США и другие страны, а также ЮНЕСКО наградили Линдгрен за литературное творчество, гуманизм, защиту детей и детства.

Если же говорить конкретно о 1930-40-х годах, то Астрид вряд ли можно назвать активисткой-общественницей. Скорее, это определение подходило к ее сестре-журналистке и брату-политику. Гуннар Эрикссон поддерживал Аграрную партию (ныне Партия Центра), и в 1930-е манифесты аграриев действительно опасно сблизились с идеологией нацистов, когда через фермерство и селекцию они неожиданно пришли к евгенике и лозунгам "Швеция для шведов".

Обычной домохозяйкой Астрид тоже не была. В конце 30-х она поступила секретарем к всемирно известному шведскому криминалисту Гарри Сёдерману (он как раз стал первым руководителем Национальной лаборатории судебной экспертизы). Позже этот опыт вдохновил Линдгрен на сочинение детективов о юном сыщике Калле Блюмквисте. В годы Второй мировой войны Астрид была тайным сотрудником Государственной службы безопасности. Секретная служба занималась прослушиванием телефонных разговоров и перлюстрацией (негласным просмотром) писем граждан, чтобы выявить на территории нейтральной Швеции тех, кто симпатизирует воюющим сторонам.

Астрид Линдгрен и юная актриса Ингер Нильссон (Пеппи) Ингер Нильссон

Но вернемся к малышке Пеппи, первая книга о которой была издана в год окончания войны ─ в 1945-м.

Как мать, Астрид Линдгрен живо интересовалась дискуссией о методах воспитания детей. Линдгрен была твердо убеждена, что единственный верный способ воспитания ─ прислушиваться к ребенку, уважать и беречь его чувства, ценить его мысли. Учитывать его индивидуальную психологию и не давить, а раскрепощать, помогать проявить себя.

То, что кажется очевидным, красивым и правильным на словах, на практике воплощается с большим трудом. Ребенок, не подчиняющийся правилам и запретам? Ребенок, которым нужно "рулить" без окриков, шлепков, порки? С которым нужно считаться, как с равным? Эдакое чудо-юдо и ныне повергнет в ужас любого взрослого, а в первой половине XX века убеждения Линдгрен были разрывом шаблона, вызовом, революцией.

Итак, история об озорной Пеппи, поселившейся на вилле "Курица", воплотила новые идеи воспитания подрастающего поколения.

В 1944 году на 10-летие дочери будущая писательница подарила самодельную книжку о Пеппи, а ее копию отправила в известное издательство Bonniers. В сопроводительном письме Астрид ссылалась на философа, математика, будущего нобелевского лауреата по литературе Бертрана Рассела: "У Рассела я прочла, что главная особенность психологии ребенка ─ его стремление быть взрослым или, точнее, жажда власти". И добавляла, имея в виду уже собственное сочинение: "Надеюсь, вы не поднимете тревоги в ведомстве по охране детей".

Рукопись забраковали. Можно только догадываться, сколь яростно Bonniers кусали себя за локти и прочие труднодоступные места, когда отвергнутая писательница вдруг начала выпускать книжку за книжкой под эгидой конкурентов, подарив издательству Raben&Sjogren мировую известность и немалые прибыли. Думаю, лучше всех их поймут  издательства, отклонившие "Гарри Поттера" Роулинг.

Иногда создается впечатление, что всякая хорошая детская книга непременно встречает яростный протест у взрослых читателей. Сие, конечно, неправда. И все же, когда в 1945-м Швеция познакомилась с Пеппи, многие родители не смогли разглядеть в рыжей 9-летней чудачке ее трудолюбия, самостоятельности, чувства ответственности за себя и окружающих, бескорыстного дружеского участия в жизни каждого человека, заботливости, щедрости и творческого отношения к жизни, благодаря которому любое событие Пеппи умеет превратить в игру.

"– Когда вырасту, я буду плавать по морям, – твердо сказал Томми, – я тоже стану морским разбойником, как Пеппи.
– Прекрасно, – подхватила Пеппи. – Гроза Карибского моря – вот кем мы с тобой будем, Томми. Мы будем отбирать у всех золото, драгоценности, бриллианты, устроим тайник в каком-нибудь гроте на необитаемом острове Тихого океана, спрячем туда все наши сокровища, и охранять наш грот будут три скелета, которые мы поставим у входа. А ещё мы вывесим чёрный флаг с изображением черепа и двух перекрещенных костей и каждый день будем петь «Пятнадцать человек и покойника ящик», да так громко, что нас услышат на обоих берегах Атлантического океана, и от нашей песни все моряки будут бледнеть и гадать, не стоит ли им тут же выброситься за борт, чтобы избежать нашей кровавой мести.
– А я? – жалобно спросила Анника. – Я ведь не хочу стать морской разбойницей. Что же я буду делать одна?
– Ты всё равно будешь плавать вместе с нами, – успокоила её Пеппи. – Ты будешь вытирать пыль с фортепьяно в кают-компании.
Костёр потухал.
– Пожалуй, пора идти спать, – сказала Пеппи.
Она выложила пол палатки ельником и застелила его несколькими толстыми одеялами.
– Хочешь лечь рядом со мной в палатке? – спросила Пеппи у лошади. – Или ты предпочитаешь провести ночь под деревом? Я могу накрыть тебя попоной. Ты говоришь, что тебе нездоровится всякий раз, когда ложишься в палатке? Ну что ж, пусть будет по-твоему, – сказала Пеппи и дружески похлопала лошадь по крупу".

Взрослые обижались на негативные образы своих ровесников в сказке, отказывающихся понимать Пеппи, не замечая, что в точности копируют реакцию этих персонажей.

Астрид Линдгрен

Между тем авторитетные специалисты по детской литературе Эва вон Цвейгберг и Грета Булин (линдгреноведы любят на них ссылаться), а вслед за ними критик Кайса Линдстен и многие другие утверждают: "Пеппи воплощает детскую мечту нарушать запреты и чувствовать свое могущество. Она ─ выход из будничного и авторитарного режима".

Отказываясь подчиняться авторитарному режиму, Пеппи одновременно является воплощением справедливости в самом широком смысле. Помните, как самая сильная девочка на свете легко поднимает и несет на руках лошадь? То-то же! А помните, почему?

"Когда они почти добрались до места, Пеппи вдруг спрыгнула с седла, похлопала лошадь по бокам и сказала:
– Ты так долго нас всех везла и, наверно, устала. Не может быть такого порядка, что одни все время везут, а другие все время едут".

Астрид Линдгрен всегда смотрела на мир глазами ребенка. Озорством и проказами ее герои пытаются отгородиться от взрослой жестокости, равнодушия, пренебрежения. Малышу не хватает внимания, а значит, и любви родителей ─ и появляется Карлсон. Пеппи Длинныйчулок стремится сделать жизнь свою и окружающих как можно интереснее, а также всегда добивается справедливости ─ и никто не может ей в том препятствовать, потому что она самая сильная и даже самая богатая, абсолютно независимая. Так Астрид Линдгрен утешала и поддерживала всех детей, живущих под постоянным, деструктивным с точки зрения писательницы, давлением.

Говоря о Пеппи, нельзя не вспомнить нашего Григория Остера, его "Вредные советы" и другие книжки, возмущающие взрослых и восхищающие детей.

Астрид Линдгрен Астрид Линдгрен

Как, с точки зрения Астрид Линдгрен, взрослым дОлжно реагировать на детские шалости, особенно хорошо видно на примере ее последующих книг. К примеру, об Эмиле из Ленненберги. Когда окрестные жители, устав от проказ непокорного мальчишки, собирают деньги и просят отправить его в Америку, мама Эмиля твердо отвечает: "Эмиль чудесный малыш, и мы любим его таким, какой он есть!"

Правда, отец не понимает проказника и частенько запирает его в сарай. Но рядом с Эмилем есть еще один взрослый мужчина, "истинный отец", который не ругает мальчика и любит его безусловно ─ это работник Альфред. Оказавшись в очередной раз взаперти, вихрастый озорник смягчает унижение от наказания, вырезая фигурки из дерева ─ Альфред научил! Альфред поддерживает Эмиля, когда тот в бессильном гневе поднимает к небу кулак и грозится, что снесет сарай, чтобы больше никогда-никогда не томиться за благие порывы в оскорбительной неволе.

В итоге в финале именно Альфред помогает полнее проявиться всему лучшему, что есть в Эмиле.

Современников Астрид Линдгрен возмущали не только ее смелые взгляды на воспитание, но и упорство, с которым она твердила о детской беззащитности перед взрослыми. В 1950-е годы, когда война отгремела, и мир зализывал раны, в шведской литературе для детей господствовала оптимистическая идиллия. Линдгрен отдала должное этому жанру. К примеру, книжка "Мы все из Бюллербю" пронизана солнечной безмятежностью счастливого детства.

Иное дело "Мио, мой Мио!" ─ сказочная повесть, в которой сирота, приемный ребенок бездетных и бездушных родителей, неожиданно попадает в волшебный мир, в котором оказывается самым важным и самым нужным (кое-что напоминает, верно?). После публикации "Мио" на Линдгрен набросились с обвинениями в пессимизме и деструкции. Линдгрен не отступала, сочиняя добрые сказки о брошенных, одиноких, оскорбленных детях.

Переводчики из других стран вовсю пользовались языковым барьером для цензуры, удаляя при переводе все то, что мнилось им анархией и провокацией. Так, есть не просто существенные, а принципиальные различия между французскими переводами "Пеппи Длинныйчулок" 1951 года и 1995-го. То есть французские дети смогли узнать обо всех шалостях и приключениях Пеппи (точнее, для них она Фифи) лишь спустя полвека после первой публикации книжки!

Памятник доброй сказочнице в Стокгольме. 

Удалось ли Линдгрен в итоге изменить этот мир? Можно сделать не оригинальный, конечно, зато справедливый вывод: без нее мир определенно был бы хуже. И можно привести конкретные примеры. Выступая против жестокого обращения с детьми, против насилия под личиной воспитания, Линдгрен способствовала тому, что Швеция едва ли не первой в Европе приняла закон о запрете телесных наказаний детей. Что может быть доброго в том, что сильный бьет слабого? Ничего! И для многих ребят писательница стала главной заступницей.

Однажды Астрид Линдгрен на пороге своего дома обнаружила двух мальчуганов, добравшихся до нее аж из Германии. Сироты сбежали из приемной семьи, чтобы пожаловаться доброй сказочнице на нарушение их прав и попросить защиты. Линдгрен помогла им вернуться домой и обрести лучшую жизнь. Сегодня около 200 школ в Германии носят имя замечательной шведской писательницы.

Но до сих пор ее детской прозой полмира восторгается, а полмира считает непедагогичной. И когда герои Линдгрен будут реабилитированы раз и навсегда, неизвестно.

Астрид Линдгрен Ингер Нильссон - Пеппи Длинныйчулок Пеппи

Казалось бы, в России, где сказочница давно стала своей, родной, упреки ей не грозят. Ан нет! "Карлсон, который живет на крыше" в СССР пользовался такой популярностью, что политику, премьер-министру Швеции Ингвару Карлссону при визите в нашу страну пришлось объясняться: "Я не тот Карлсон!" На этой сказке выросло несколько поколений россиян, однако уже в наши дни прошел слух о запрете книги для чтения детям и изъятии ее из российских библиотек. Книгу, в которой маленький мальчик страдает от одиночества и отчаянно жаждет внимания и понимания со стороны родителей, обвинили в отрицании семейных ценностей.

Но об этом, как и о других "неправильных" детских книжках я расскажу в следующей статье.

Астрид Линдгрен 

Книги, о которых эта публикация 1 книга