Правила успеха писателя Жоэля Диккера

Между швейцарцем Жоэлем Диккером и его героем, американцем Маркусом Гольдманом, есть очевидное и старательно подчеркиваемое сходство. Что Диккер, что Гольдман ─ молодой (раз) писатель (два), успешно опубликовавший первый роман (три), однако много месяцев потративший на преодоление творческого кризиса, поскольку написанию второй книги помешала типичная "болезнь" ─ страх чистого листа (четыре). И в итоге пополнивший персональную библиографию с оглушительным успехом (пять) психологическим детективным романом "Правда о деле Гарри Квеберта" (шесть).

Отличие же в том, что Маркус Гольдман существует лишь под обложкой, а его создатель Жоэль Диккер прославился в Европе и Америке, издал пару миллионов книжек, собрал несколько литературных премий и даже установил своеобразный рекорд, став обладателем одновременно двух из числа самых престижных наград для франкоязычных писателей ─ Гран-при Французской академии и Гонкуровской премии лицеистов.

Шумному успеху романа способствовали не только "любовь-детектива", но и секреты писательского успеха, творческого и коммерческого, мотивации для литературного творчества, которыми Диккер щедро делится с читателями. Его герой Маркус Гольдман, пребывая в литературном ступоре, ищет помощи у преподавателя ─ гениального писателя Гарри Квеберта. Пока учитель помогает ученику мудрыми наставлениями, тот успевает нащупать шокирующую тайну прошлого и оказаться участником криминальной истории.

И если у Маркуса есть история, а у Гарри ─ понимание того, как ее написать (и вообще как стать писателем), то у хитроумного пройдохи-издателя Роя Барнаски ─ знание того, как эту "нетленку" продать.

Предлагаю вашему вниманию некоторые мотивации для будущих писателей и советы "от Гарри и Роя".

"— Мне бы хотелось научить вас писать, Маркус, не затем, чтобы вы просто умели писать, но чтобы вы стали писателем. Потому что писать книги — это пустяки: писать все умеют, но не все при этом писатели.

— А как человек узнает, что он писатель, Гарри?
— Никто не знает, что он писатель. Ему об этом говорят другие".

***

"— Гарри, а как, в сущности, стать писателем?

— Никогда не отступать. Знаете, Маркус, свобода, жажда свободы — это война с самим собой. Мы живем в обществе смиренных офисных служащих, и чтобы вытащить себя из этого болота, надо сражаться одновременно и с собой, и со всем миром. Свобода — это ежеминутная борьба, которую мы почти не осознаем. Я никогда не покорюсь".

***

"— Встаньте в боевую стойку, Маркус.
— В боевую стойку?
— Да. Ну, давайте! Поднимите кулаки, правильно поставьте ноги, готовьтесь к бою. Что вы чувствуете?
— Я… Я чувствую, что готов на все.
— Прекрасно. Видите ли, писательство очень похоже на бокс. Встаешь в боевую стойку, решаешься ввязаться в схватку, поднимаешь кулаки и бросаешься на противника. С книгой все примерно так же. Книга — это бой".

***

"— Самое главное, Маркус, это первая глава. Если она читателям не понравится, остальное они читать не будут. С чего вы думаете начать свою книгу? "

***

"— Вторая глава очень важна, Маркус. Она должна быть резкой, ударной.
— Как что, Гарри?
— Как в боксе. Вы правша, но в боевой стойке левый кулак у вас всегда впереди: первым прямым ударом вы оглушаете противника, а затем мощным ударом правой укладываете его на месте. Вот такая и должна быть ваша вторая глава: прямой удар в челюсть читателю".

***

"— Гарри, я как-то не уверен в том, что пишу. Не знаю, хорошо ли выходит. Стоит ли того, чтобы…
— Надевайте шорты, Маркус, и идите побегайте.
— Сейчас? Там же льет как из ведра.
— Избавьте меня от своих стенаний, маленький нытик. От дождя еще никто не умер. Если вам не хватает смелости пробежаться под дождем, вам не хватит смелости написать книгу.
— Еще один ваш пресловутый совет?

— Да. Причем этот совет годится для всех персонажей, что живут внутри вас: и для мужчины, и для боксера, и для писателя. Если в один прекрасный день вы усомнитесь в том, что делаете, — ступайте бегать. И бегайте, пока ноги держат: вот тогда почувствуете, как в вас пробуждается бешеная воля к победе. Знаете, Маркус, я ведь тоже ненавидел дождь, пока…

— И что вас заставило передумать?
— Не что, а кто.
— Кто?
— Вперед. Сейчас же бегать. И не возвращайтесь, пока семь потов не сойдет.
— Как я могу чему-то научиться, если вы мне никогда ничего не рассказываете?
— Вы задаете слишком много вопросов, Маркус. Удачной пробежки".

***

"— Писатели, Маркус, потому такие уязвимые, что способны испытывать два вида любовных страданий, то есть вдвое больше, чем все нормальные люди: горести любви и горести книги. Писать книгу — все равно что кого-нибудь любить: это может быть очень мучительно".

***

"— А персонажи? С кого вы пишете своих персонажей?
— С кого угодно. С друга, с домработницы, с клерка в окошке банка. Но вот что важно: не сами эти люди служат для вас источником вдохновения, а их поступки. Их действия наводят вас на мысли о том, как мог бы себя вести кто-нибудь из персонажей вашего романа. Когда писатели говорят, что никогда не описывают реальных людей, они лгут, но они правы: это позволяет им избежать больших неприятностей.
— Как так?

— Писатели, Маркус, имеют то преимущество, что могут сводить счеты с себе подобными посредством книжки. Единственное правило — не называть их по имени. Никаких имен собственных: это прямой путь к судебным искам и прочим мукам. Какой там у нас следующий номер в списке?

— Двадцать третий.
— Значит, вот вам двадцать третье правило: пишите только вымышленные истории. Все прочее принесет одни неприятности".

***

"— Иногда вы будете приходить в отчаяние, Маркус. Это нормально. Я вам говорил, что писать — это как боксировать, но это еще и как бегать. Потому-то я вас все время и гоню на улицу: если у вас хватает душевных сил выдерживать долгие пробежки под дождем и в холод, если у вас хватает сил идти до конца, выкладываться по полной, во всю мочь, всем сердцем, и достигать цели, тогда вы сможете писать. Никогда не позволяйте усталости и страху одолеть вас. Наоборот, пользуйтесь ими, чтобы двигаться вперед".

***

"— Под конец книги, Маркус, приберегите для читателя какой-нибудь неожиданный поворот, в последний момент.
— Зачем?
— Зачем? Затем, что читателя надо держать в напряжении до самой развязки. Это как в картах: всегда надо иметь в запасе козыри".

***

"— Гарри, а откуда знать, что у тебя всегда будут силы писать книги?
— У кого-то силы есть, у кого-то нет. У вас будут, Маркус. Будут, я знаю.
— Почему вы так уверены?
— Потому что в вас это сидит. Вроде болезни. Болезнь писателей, Маркус, это не когда больше не можешь писать, а когда больше не хочешь писать, но остановиться уже не можешь".

***

"Барнаски обладал настоящим даром заполнять медийное пространство. Все уже говорили о книге, и чем больше было разговоров, тем сильнее он подогревал их рекламными кампаниями. «Дело Гарри Квеберта», книга на миллион долларов, — так ее представляли в прессе. Все уже говорили о книге, и чем больше было разговоров, тем сильнее он подогревал их рекламными кампаниями. «Дело Гарри Квеберта», книга на миллион долларов, — так ее представляли в прессе. И я понял, что астрономическая сумма, которую он мне предложил и по поводу которой шумела пресса, была на самом деле инвестицией в рекламу: вместо того чтобы тратить эти деньги на промоакции и афиши, он с их помощью разжигал всеобщее любопытство.

Впрочем, когда я задал ему этот вопрос, он не стал отнекиваться и изложил мне свою теорию на этот счет: по его мнению, распространение интернета и социальных сетей коренным образом изменило правила торговли.

— Представьте себе, Маркус, сколько стоит один рекламный щит в нью-йоркском метро. Целое состояние. Люди платят кучу денег за афишу, срок жизни которой весьма ограничен и которую увидит весьма ограниченное количество людей: ведь нужно, чтобы все эти люди оказались в Нью-Йорке и сели в метро на этой самой остановке на этой самой линии в определенное время. А теперь достаточно лишь так или иначе вызвать интерес, создать, так сказать, шумиху, buzz, чтобы о вас заговорили, а дальше можно положиться на людей, которые расскажут о вас в социальных сетях, — и вы получаете в свое распоряжение безграничное и бесплатное рекламное пространство. Люди по всему миру, сами того не подозревая, обеспечивают вам рекламу в мировом масштабе. Правда, невероятно? Пользователи Фейсбука — просто те же люди-бутерброды, только работают бесплатно. Глупо было бы их не использовать.

— Вы это и сделали, да?
— Всучив вам миллион долларов? Ну да. Заплатите человеку за книжку столько, сколько платят игрокам НБА или в НХЛ, и можете быть уверены, что о нем заговорят все".

***

"Телефонное совещание № 4. С маркетологами

— Мистер Гольдман, — сказала мне Сандра из группы маркетинга, — нам нужны будут ваши фото, как вы пишете книгу, фото с Гарри и фото Авроры. А еще ваши заметки о том, как вы писали книгу.
— Да, все ваши заметки! — уточнил Барнаски.
— Ладно… Хорошо… Зачем? — спросил я.
— Мы хотим издать книгу про вашу книгу, — объяснила Сандра. — Вроде бортового журнала, с большим количеством иллюстраций. Это будет иметь сумасшедший успех, все, кто купит вашу книгу, захотят иметь и дневник книги, и наоборот. Вот увидите.

Я вздохнул:
— Вам не кажется, что мне сейчас есть чем заняться поважнее, чем делать книгу о книге, которая еще даже не закончена?
— Еще не закончена? — истерически взвыл Барнаски. — Немедленно отправляю к вам «негров»!
— Никого не отправляйте! Дайте мне спокойно дописать книжку, ради Бога!"