Николай Негодник

Сергей Шкенёв

В богатом Славельском княжестве было все. Или почти все… Домовые, лешие, русалки, водяные, даже Змей Горыныч. Одного там не хватало… Человека из нашего мира! Того самого мира, где жил Николай Шмелёв, которому не везло. Все его попытки сделать карьеру менеджера или сисадмина заканчивались плачевно для… места работы. Зато в Славельском княжестве Николай сделал головокружительную карьеру. И от головокружения от успехов, как водится, вляпался по самое некуда… Пришлось впрягаться в международные разборки, набирая самую разношерстную команду в мире. Ведь Родине неважно, кто ты – пришелец из будущего, домовой с боевой саламандрой, бывший граф Бертран де Куртуаз, да хоть полковник лешачьего спецназа на деревянном танке… Если ты готов умереть за Родину – значит, русский!

Сергей Шкенёв

Николай Негодник

Выражаю признательность литературному форуму «В вихре времен» за моральную и техническую поддержку.

Отдельное спасибо моим добровольным редакторам и корректорам.

И особо:

Акимову Сергею – командиру моих запятых;

Туробову Андрею – в споре с которым рождалась истина;

Кулькину Александру – с которого списан один из героев;

Плотникову Евгению – за одобрение и поддержку.

Пролог

Славель. Наши дни

Густой, почти черный чай мощной струей ударил в донышко чашки, и попавшие под водопад чаинки закружили свой вечный вальс. Медленно и немного грустно. Откуда взялась эта грусть, Николай не знал, только предчувствие чего-то необычного щемило сердце и заставляло его биться быстро-быстро, отдаваясь легкой дрожью жилки на виске.

Чаепитие в жизни русского человека вообще, и Коли Шмелёва в частности, – это не просто утоление банальной жажды. Это особый ритуал, можно даже сказать, традиция. Ну, куда там японцы со своей чайной церемонией суются. Ерунда все эти церемонии. Ну, представьте сами, какая-то мойша месит веником в фарфоровом блюдечке, пока оттуда пена не пойдет. Там же все остынет, пить-то нечего будет. Разве что этот самый веник облизать. Может, конечно, не мойша, а гейша чай готовит. Но в этом Коля уверен не был и, кроме японой матери из их мифологии, ничего не помнил. Японцы вообще народ странный и пониманию нормального человека не поддающийся.

А настоящая русская чашка для чая должна представлять собой сооружение монументальное, вместимостью никак не менее полулитра. Сам чай чтоб цвета мореного дуба, горячее адского пекла и вулканической лавы. От такого напитка все болезни в организме корчатся в страшных муках и, померев наглой смертью, сваливают прочь… Да в общем, какая разница, как сваливают, главное – результат.

После утреннего чая особенно вкусной кажется первая сигарета. Теплая погода позволяла выкурить ее на балконе, уютно развалившись в продавленном кресле и закинув ноги на перила. Погода позволяла, но мешала целая связка тощих прутиков. Не далее как вчера они были привезены с рынка, где ушлыми продавцами были нагло обозваны саженцами. Может, так оно и было. Но вот из-за них пришлось просыпаться так рано утром. Даже не утром, еще полноценная ночь на дворе.

Но когда-то и где-то Коля читал, что деревья, посаженные на рассвете, приживаются лучше и растут быстрее. Сам Шмелёв в агрономии ни ухом ни рылом и из всего сельского хозяйства хорошо знал только самогоноварение, поэтому к подсказке специалиста отнесся с уважением. К тому же в журнале была и фотография ученого – лысый, в очках и с бородой. Именно так и должна выглядеть настоящая интеллигенция.

Себя же Николай к интеллигентам не относил, несмотря на высшее образование, и вид имел соответствующий – ростом выше среднего (сантиметров на двадцать пять), в плечах примерно половину того, временами добрые глаза и чуть рыжеватые усы. Да еще кулак потомственного кузнеца размером с пивную кружку.

В приоткрытую балконную дверь с кухни потянуло чем-то очень вкусным – у плиты уже колдовала жена. Коля просунул нос чуть не на средину кухни. Это не нос такой большой, просто квартира маленькая:

– Что у нас на завтрак?

– А на завтрак у нас блины.

– Опять?

– А что, не нравятся? Тогда сам себе готовь, – парировала замечание дорогая супруга.

– Это с