Стихи Тинн.

То, что содержат и предлагают эти страницы, есть практическая позиция или точнее, воспитание зрения. Не будем спорить, хорошо? Лучше встаньте рядом со мной и смотрите.

    Тейяр де Шарден

Часть первая. Радости мук

Когда нам подменили Бога,

молчали небо и земля.

Молчала пыльная дорога

и вдоль дороги тополя.

Молчали люди, внемля кучке

святош, раззолочённых в прах.

Но не молчали одиночки…

…колоколам, срывая бас,

Они кричали с колоколен,

Они летали до земли.

Шептались люди – «болен-болен».

Иначе люди не могли…

…А Бог стоял, смотрел и плакал.

И грел дыханьем кулаки,

Менял коней, обличье, знаки,

пролётку, платье, башмаки.

Искал ни дома. Ни участья.

Ни сытный ужин. Ни ночлег.

Бог мерил землю нам на счастье.

Устал. Осунулся. Поблек…

Глава 1

– Макс, голос! – ору я.

– Уав!..

Мой верный рыжий пес с человеческими глазами и повадками аристократа…

– Пуля, – рассказываю я, – прошла через мягкие ткани…

Если бы мы могли знать тогда, если бы могли только предположить, как все обернется… Но как в любом большом деле жертвы неизбежны. Нам тоже не удалось их избежать… Мы так и умерли, не успев…

Я – единственный, кто, судя по всему, уцелел в этой жуткой схватке за совершенство, и единственный, кто знает код кейса, где хранится вся информация о нашей Пирамиде. Вот поэтому-то за мной и ведется такая охота: прессинг по всему полю. Я им нужен живым, это ясно… Меня радует и то, что они так и не смогли победить наш код. Еще бы! Это же не какой-то там «Код да Винчи»!

И не смогут!

Пуля прошла через мягкие ткани левой голени, поэтому я отжимаю педаль сцепления пяткой. Попытка шевельнуть пальцами или согнуть ногу в голеностопе вызывает жуткую боль. Зато правой я могу давить на акселератор автомобиля до самого коврика.

Они стреляют по колесам: убивать меня нельзя – это ясно, ясно! Им нужна моя голова в полном сознании, только голова, поэтому они и стреляют по колесам.

А что, вдруг думаю я, что если бы Тина…

А вот и еще одна очередь. Пули, бешено шипя, дырявят обшивку, дыры насвистывают на ветру, как флейта, в салоне пахнет паленым, но не бензином, не машинным маслом – значит, можно еще вырваться из этого пекла.

Тина! Придет же такое в голову! Помню, мы с ней…

Я называю ее Ти!..

Мне бы только пересечь черту города, а там, среди узких улочек, насыпанных вдоль и поперек, я легко оставлю их с носом. В этом небольшом южном городе я с закрытыми глазами найду себе убежище, ибо за годы отшельничества изучил все его уголки. Я знаю каждый выступ на этом асфальте, каждую выемку. Слева – высокая каменная стена, справа – пустырь… Ты – как на ладони!.. Этот крохотный остров любви и меда не очень-то гостеприимен, хотя здесь и более трехсот церквей.

Да нет… нет, Тина бы… Мысль о Тине приходит как спасение!

– Тииии… – вдруг ору я и что есть силы жму на педаль! Словно она может меня услышать.

Свежая очередь оставляет косую строчку дырочек на ветровом стекле, справа от меня, вплетая новые звуки в мелодию флейты. Опять промазали! «По колесам, бейте только по колесам!» – мысленно наставляю я своих преследователей. Ведь так, чего доброго, можно и в голову угодить. Что тогда? Что вы будете потом делать с моей напрочь простреленной головой?

В боковом зеркале я вижу черный мордастый джип с огненными выблесками автоматных очередей. Они бьют не наугад, а тщательно прицеливаясь, поэтому мне нечего опасаться. Но вот, оказывается, бывают и промахи…

Неужто услыхала? Мистика какая-то!

Счастье и в том, что автобан почти пуст, я легко обхожу попутные машины, а редкие встречные, зачуяв витающую вокруг меня опасность, тут же уходят на обочину, уступая левую полосу, словно кланяясь: вы спешите? – пожалуйста.

Вот и мост. Лента речечки (или канала?) залита пожаром вечернего солнца. Я успеваю заметить и вызолоченные купола церквушки, что на том берегу, и красные огоньки телевышки, а в зеркальце заднего вида – обвисшие щеки джипа. На полной скорости я кручу рулевое колесо вправо, так что зад моей бээмвэшки залетает на тротуар. Теперь – побольше газу, а сейчас – налево и снова направо, без тормозов, конечно, сбавив газ, конечно. Свет пока