Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

Георгий Савицкий

Они прошли через беспощадную «мясорубку» самых отчаянных и кровавых танковых сражений 1941 года. Их считают «заговоренными» за невероятное везение и живучесть, хотя секрет тут не в удаче, а в спокойной «зрячей» отваге и огромном боевом опыте. Они уже сами сбились со счета, сколько раз горели в подбитых танках и меняли потерянные машины, пересаживаясь с тяжелого КВ на огнеметную модификацию «тридцатьчетверки» ОТ-34, а с нее – на легкий Т-50, заброшенный во вражеский тыл на бомбардировщике ТБ-3 в варианте «КТ» («Крылатый Танк»). Но теперь, в разгар Ржевского побоища, им придется принять свой последний бой…

Пусть плавится в адском пекле танковая броня, заклинивает раскаленные башенные орудия и захлебываются от перегрузки 500-сильные дизеля – русский солдат крепче броневой стали! Когда израсходован весь боекомплект, когда не осталось ни одного снаряда в боеукладке, ни единого патрона в пулеметной ленте – советские танкисты идут на таран!

Георгий Савицкий

Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

© Савицкий Г., 2013

© ООО «Издательство «Яуза», 2013

© ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

*****

Я убит подо Ржевом,

В безыменном болоте,

В пятой роте, на левом,

При жестоком налете.

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки,

Точно в пропасть с обрыва —

И ни дна ни покрышки.

И во всем этом мире

До конца его дней

Ни петлички, ни лычки

С гимнастерки моей.

Я – где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я – где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

Я – где крик петушиный

На заре по росе;

Я – где ваши машины

Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке

Речка травы прядет, —

Там, куда на поминки

Даже мать не придет…

    Твардовский А.Т.

    Я убит подо Ржевом

Пролог

«Долина смерти»

Саперная лопатка с сухим скрежетом врезалась в суглинок, перевитый корнями деревьев. Пот стекал по лбу, под пологом густого леса было душно – просто нечем дышать, назойливо звенела мошкара, норовя забиться в глаза и рот. Грязь, везде грязь, тяжелая влажная глина налипала на одежду и сапоги, вокруг хлюпала раскисшая жижа…

Тяжело отдавала земля заключенные в безмолвный плен свидетельства той страшной драмы, которая развернулась здесь в январе 1942 года. Мы с другом копали здесь уже месяц и уже навидались всякого. Самое страшное – груды костей, которые мы выворачивали буквально из-под дерна. Особенности суглинистой почвы таковы, что сохраняются не только костные останки, но и волосы с клочьями полусгнившей кожи, ногти. Плотная глина не пропускает кислород и «консервирует» останки людей. Гиблое место – «Долина смерти».

Повлек нас с товарищем чисто исторический интерес. Хотелось «покопать» для себя. Но стали мы не археологами, а могильщиками. Патологоанатомами истории. И уже не очередной железной «цацке» радовались, а бакелитовому[1 - Бакелит – единственный вид пластмассы, выпускавшийся в 1941–1945 гг.] медальону с данными погибшего красноармейца… Правда, ветхие бланки большей частью оказывались пусты: болотная вода не хуже кислоты растворяла чернила. Но кое-что мы сумели разобрать…

Здесь, под Вязьмой, в густых и непролазных лесах и топких болотах, были окружены и пробивались к своим красноармейцы и командиры 33-й армии генерала Ефремова. Пробивались тяжело и страшно: под непрерывным огнем гитлеровцев, бросая лишние предметы обмундирования и амуниции. Изможденные голодом и холодом, по колено, а то и по пояс в снегу, солдаты вели встречный бой, продираясь сквозь бурелом… Сколько полегло их здесь – одному богу известно. Сам генерал Ефремов с небольшой группой тоже прорывался к своим, но в ночном бою был трижды ранен и, не желая сдаваться в плен, застрелился.

Тело мужественного генерала немцы вскоре нашли и похоронили со всеми во