Италиссия
«Король Умберто I просит оказать ему честь, пожаловать на бал, сего сентября 8 дня 1882 года в Палаццо Реале в 6 часов»
Держал он в мокрых от волнения руках приглашение, стоя у ворот и с восхищением рассматривая бронзовые статуи, созданные скульптором из его родной России. Он знал, что сам Николай I подарил эти выразительные скульптуры неаполитанскому королю за любезный прием императрице, и внезапная гордость заставила выпрямить спину.
– Что-то я рано. – прошептал молодой человек лет тридцати себе под нос, замечая, как гости не спешат съезжаться. – Ничего, пройду по-тихому вовнутрь, найду укромное местечко и встану там в тени. Зачем я вообще на это согласился, ведь я не люблю все эти маскарады. – проворчал он, медленно зашагав к огромному роскошному зданию. Палаццо Реале, дворец с богатой историей поражал своим великолепием. Невписывающийся в эту красоту мужчина впервые оказался внутри, до этого ему лишь мельком удавалось разглядеть эту историческую ценность. Минуя мраморные ступени и попав в драгоценную, старинную шкатулку, именно так в своих мыслях он представлял дворец, глаза сразу разбежались. Испуганный и потеряный взгляд падал на множество дверей, ведущих к разным залам. Ему показалось, что он каким-то чудесным образом попал в сказку, и вот-вот должно случиться что-то волшебное, но нарастающий гул от прибывающих гостей, заставил его очнуться. Бал начал открываться торжественным полонезом, к которому должны были присоединиться все приглашенные. В этом молодой человек участвовать категорически не собирался и, устремившись в самый отдаленный уголок, подальше от широкого, светлого зала, он решил просто стоять, наслаждаясь видами. Быстрым, напряженным шагом, изо всех сил стараясь не задеть гостей, угрюмый на вид мужчина никак не ожидал наткнуться и повалить на пол хрупкую, молодую девушку лет девятнадцати.
– Прошу, простить меня великодушно. – протянув ей свою длинную ладонь, произнес он вполголоса, в надежде, что никто не заметил происшедшего.
– Нужно смотреть, куда идете, синьор! – нервно отозвалась девушка, и как-то грубо, совсем непохоже на жест слабого пола, схватила его за руку, даже не взглянув на него.
– Синьорина, я искренне сожалею. – покорно опустив голову, вымолвил он, куда-то себе под нос.
– Грасия, синьор. – стиснув зубы, пробормотала она, вырывая руку, но стоило ей поднять глаза, как ее гнев сразу испарился в шумной толпе и звуках музыки. Высокий, сильный, широкоплечий мужчина стоял с опущенной головой, а лицо выражало печаль и какую-то детскую обиду. Молодая девушка знала почти всех в Неаполе, но его она видела впервые. Да и одет он был странно, не бедно, нет, но не как все аристократы. Костюм хоть и сохранял черты солидности и сытой жизни, но цилиндр, кафтан, отрезанный по линии талии, без воротника, долгополый сюртук и высокие сапоги, были явно не связаны с итальянской модой.
– Откуда вы? – решила вдруг поинтересоваться она, и ей очень захотелось заглянуть в его глаза, прикрытые густыми, черными ресницами.
– Из России, Синьорина, – ответил он, и как только она увидела его доброе, мужественное лицо, эти небесного цвета, бездонные глаза, сердце защемило. – Кирилл Полусмаков. – дрожащим голосом представился мужчина. Он никогда еще не встречал столь совершенное создание. Молодая итальянка была стройна, белокожа. Роскошная грудь вздымалась под золотыми кружевами, на шелковом красном платье. Иссиня-черные волосы блестели из под шляпки, а под вуалью горели черные, наивные, распахнутые глаза.
– Мария Кардинале, – набрав полную грудь воздуха, вымолвила она. – Почему вы не танцуете?
– Я не очень люблю балы, если быть честным, я хотел спрятаться, но вы меня разоблачили.
– И я хотела спрятаться, – их громкий смех эхом раздался на весь зал. – А как вы здесь оказались, и почему у вас такой великолепный итальянский, Кирилл из России?
– Три месяца назад скончался мой очень близкий друг. Все это время я находился в его имении на острове Капрера. Я уверен, все знают о его кончине. Он умер со словами «Я завещаю мою любовь к свободе и к правде, и мою ненависть ко лжи и тирании» Это был человек свобо