Предисловие

Душа наша – корабль, идущий в Эльдорадо.

В блаженную страну ведёт – какой пролив?

Вдруг, среди гор и бездн и гидр морского ада

Крик вахтенного: – Рай! Любовь! Блаженство! – Риф.

    Шарль Бодлер «Плавание»

    (в переводе Марины Цветаевой)

Она и он.

Перед вами их размышления. О самом главном.

Главы под нечётным номером – мысли женщины, чётные – рассуждения мужчины.

Мысли – глубоко интимны. Они не лгут, потому что их обычно никто не слышит. Чего и требует тема этой книги – абсолютной искренности.

Глава 1

Сегодня мамин день рождения. Был бы. Если б она жила.

Исполнилось бы… 41. Она родила меня в 19 лет. Мне же советовала не спешить с замужеством.

Мама очень переживала как бы мне не попался такой, как отец. А я не знала, что бывает по-другому и побаивалась, в принципе, всех мужчин.

Мама говорила, что я красивая и потому должна быть вдвойне осторожнее с мужчинами. Я же была запуганным ребёнком, думать о себе как о красавице мне и в голову не приходило. Для ребёнка красота – в доброте, а я получала дома одни пинки.

Я была крайне неуверенной в себе. Да я до сих пор такая.

Меня никогда не покидает ощущение, что в этом мире я оказалась по ошибке. Мой отец так и говорил. Вместо меня должен был родиться сын, которого он ждал. Но на свет появилась девочка – и над моим светом теперь всегда стояла тень недовольного отца. Он никогда не обнимал меня, не называл дочерью.

Даже мама опасалась проявлять ласку по отношению ко мне в присутствии отца. А когда мы оставались вдвоём, она не выпускала меня из рук. Мама ложилась ко мне и ласково обнимала. Я ощущала, как порывисто поднимается и опускается её грудь в сдавленных рыданиях, а мою шею смачивали мамины слёзы (хотя она всячески старалась скрыть их от меня).

В школе я была замкнутой. Думаю одноклассники, особенно мальчики, общались со мной исключительно из жалости. Хоть мама и не переставала говорить мне о моей красоте.

Знала бы мама какая я «красивая» теперь. Хорошо, что она этого не видит. А может быть видит? И может быть сегодня, в свой день рождения, она испекла торт – мой любимый медовик – где-то там на небесах и ждёт меня в гости?

Мамочка, я хочу к тебе! Ты оставила меня и жить стало ещё труднее. Я одна, в большом городе, и теперь ты ни в коем случае не назвала бы меня красивой.

Здесь же есть крыша! Мама, я сейчас. Я скоро приду к тебе! Разрезай торт. Только поднимусь на крышу.

Где же этот лифт?!

Глава 2

Появилось странное предчувствие.

Доиграл вальс. Гости начали аплодировать. Может быть, им действительно нравилась моя игра. Должен был продолжать развлекать их, но встал и вышел из концертного зала.

Сам не знаю почему, зашёл в лифт. Нажал на верхнюю в правом ряду кнопку (мне уже не нужно было шарить по кнопкам рукой, чтобы обнаружить нужную).

Лифт остановился, я вышел наружу – на крышу. Летом здесь работал ресторан, было не протолкнуться. А осенью постояльцев в гостинице становилось немного, крыша пустовала, вот тогда я и любил приходить сюда.

Крыши напоминали мне об отце. Он чинил антенны. Если у отца был поздний вызов, он заходил за мной в школу и брал меня с собой. Я любил моменты, когда, выходя с последнего урока, замечал сначала папин жёлтый чемоданчик с инструментами, а потом и его самого. Это означало, что я смогу увидеть город с неприступной для одноклассников высоты.

Я мечтал о такой же романтической работе – на высоте, в буквальном смысле. Но ремонтировать антенны мне не хотелось. Я не понимал, как может отец иногда даже не взглянуть вниз, а смотреть только на свои антенны. Я говорил ему об этом. Тогда он садился на бетонный выступ и мы вместе наблюдали за городом. Отец рассказывал истории про те места, которые лежали под нашими ногами. А бывало, мы просто молчали и я слушал музыку города.

Сейчас, оказавшись на крыше, я снова подумал об отце – он как будто был здесь, рядом.

Но сегодня меня привела сюда не тоска по родителям, а недоброе предчувствие. Я прислушался. Кто-то переминался с ноги на ногу слева от меня, было слышно неровное дыхание. Что-то защемило в сердце, я почему-то сразу подумал о ней.

Пошёл на шорох. Тот, кто этот